ческого отряда и гибель яркого 
молодежного лидера еще больше убедили Кастро в необходимости координации и 
объединения всех сил, противостоящих Батисте. Вскоре было получено еще одно 
подтверждение того, что против диктатора бесполезно проводить так называемые 
«разовые 
акции». На следующий день ушел из дома и не вернулся один из лидеров 
ортодоксальной 
партии Пелайо Куэрво Наварро, критиковавший Батисту, но не имевший отношения к 
студенческому выступлению. Его истерзанное тело было подброшено к дверям 
закрытого 
элитного гаванского клуба. 

Между тем связи отряда повстанцев с группами противников Батисты в городах 
нельзя 
было назвать прочными. Острая борьба развернулась внутри самого «Движения 26 
июля». 
Городские организации претендовали на лидерство в нем, не признавая Фиделя 
Кастро 
вождем революционной борьбы. «Именно в это время формируются два разных подхода 
к 
тактике, которой нужно было следовать, что отвечало двум разным стратегическим 
концепциям, названным тогда: концепция „Сьерры“ и концепция „Равнины“, – писал 
Че 
Гевара. – Наши дискуссии и внутренние столкновения происходили довольно остро. 
При 
всем при том главной нашей заботой на данном этапе было продержаться и 
постепенно 

создавать партизанскую базу»215. 

Устойчивый контакт был налажен лишь с группой Франка Паиса и подпольными 
подразделениями в городе Сантьяго–де–Куба. Селия Санчес, к тому моменту 
сблизившаяся с 
Фиделем и за короткий срок завоевавшая большое доверие у команданте, стала 
начальником 
канцелярии штаба повстанцев. Участник партизанской борьбы Луис Креспо 
вспоминал: 
«Среди самых храбрых хочется отметить нашего замечательного стрелка – девушку 
по 
имени Селия Санчес. Заняв удобную позицию на самом высоком месте, она вела 
оттуда 

меткий огонь по противнику»216. 

Селия Санчес была на шесть лет старше Фиделя. Она неотлучно находилась при 
команданте. В горах у них с Кастро была одна на двоих кровать в палатке 
главнокомандующего. Эта женщина отличалась не столько внешними данными, сколько 

умом и расчетливостью. Ли Локвуд, бывший репортер американского журнала «Лайф», 

который много писал о кубинских революционерах, вспоминал: «Она была 
привлекательная 
в жесткой, строгой манере – не с точки зрения чувственности или сексуальности, 
но как 

очень яркая личность»217. 

«Селия была самой важной. Остальные – так, развлечение. К тому времени, когда 
Кастро вышел из тюрьмы, Нати Ревуэльта его уже не волновала. Когда Фидель был в 

тюрьме, Нати была ему полезна – потому что обеспечивала его книгами, была 
красивой и 
могла служить игрушкой в тот момент. А после он ушел в дела революции, и Селия 
была из 

215 Че Гевара Э. Эпизоды революционной войны. С. 163. 

216 Алексеев В. А. Скромный кондотьер: Феномен Че Гевары. 

217 75 лет одиночества // Онлайн–журнал «Супермен.ру». 2003. 7 августа. 


мира, известного ему. Она не принесла с собой никаких проблем и груза вроде 
детей и роблем и груза вроде детей и 

разводов, как Нати. С точки зрения Селии, Нати была дамой из клубного общества, 
которой 
случилось переспать с Кастро; она рисковала жизнью