ев, а 
некоторые, 
испуганные, умоляли соблюдать тишину, прижимая пальцы к губам среди 
оглушительной 

стрельбы – и вдруг раздался ужасный вопль: „Стреляйте по тростникам!“»191 – 
описывал те 
минуты Че Гевара. 

Сам Фидель Кастро, несмотря на пережитое им за восемьдесят с лишним лет – 
бесчисленные утраты, покушения, предательства, считает, что именно 5 декабря 
1956 года 
было одним из самых трагических дней в его жизни: «Все остальные попрятались 
кто где. 
Каждый человек или группа переживали свою собственную одиссею. Все силы, 
которые у 
меня остались, не разбросанные по лесу: трое людей и оружие: моя винтовка с 90 
патронами 
и винтовка Санчеса с тридцатью. Вокруг было полно солдат. Нам надо было идти на 
восток 
и объединить как можно больше разбросанных сил. 

Нас могли увидеть с любой дистанции <…> Нетрудно представить, насколько 
плохо мне было, когда я видел, как за считаные минуты исчезло то, что я с 
такими усилиями 
создавал почти два года. <… > Мы уже прошли несколько километров к 
солнечному 
свету, когда увидели гражданский самолет, который летал кругами примерно в 
тысяче 

189 Cien horas con Fidel, Conversaciones con Ignacio Ramonet, p. 207—208. 

190 Лаврецкий Л. Эрнесто Че Гевара. С. 54. 

191 Тайбо II П. И. Гевара по прозвищу Че. С. 127—128. 


метров от нас. Я заметил его со страхом. Мы ускорили шаги. Впереди находилась 
равнина, 
на которой росли кустарники примерно метрах в 30 друг от друга. За ближайшим из 
них мы 
и спрятались. Самолет, наблюдающий за нами, ждал истребителей, которые вскоре 
появились примерно в 60 метрах от нас. Я сказал, что нам надо покинуть как 
можно скорее 
эти кусты и спрятаться в зарослях сахарного тростника, находившихся поблизости. 
И мы 
сделали это вовремя, потому что истребители начали стрелять по кустам из 
четырех 
пулеметов 50–го калибра, установленных на каждом самолете. <… > Никто из 
нас 
троих не был убит или ранен. Перерыв в стрельбе позволил нам переползти метров 
30—40 в 
другие заросли тростника, более высокие и густые. Было невозможно продвигаться 
дальше. 
Выстрелы прекратились. Самолеты низко пролетели над зарослями тростника. Мы 
спрятались под листья, лежали и боялись пошевелиться». 
или шаги. Впереди находилась равнина, 
на которой росли кустарники примерно метрах в 30 друг от друга. За ближайшим из 
них мы 
и спрятались. Самолет, наблюдающий за нами, ждал истребителей, которые вскоре 
появились примерно в 60 метрах от нас. Я сказал, что нам надо покинуть как 
можно скорее 
эти кусты и спрятаться в зарослях сахарного тростника, находившихся поблизости. 
И мы 
сделали это вовремя, потому что истребители начали стрелять по кустам из 
четырех 
пулеметов 50–го калибра, установленных на каждом самолете. <… > Никто из 
нас 
троих не был убит или ранен. Перерыв в стрельбе позволил нам переползти метров 
30—40 в 
другие заросли тростника, более высокие и густые. Было невозможно продвигаться 
дальше. 
Выстрелы прекратились. Самолеты низко пролетели над зарослями тростника. Мы 
спрятались под листья, лежали и боялись пошевелиться». 

<…> Из тех, что я пережил, этот день, этот час были самыми драматическими 
в 
моей жизни <…>. Что я мог сделать в тех обстоятельствах? Когда я понял, 
что все