ло 5 декабря. «Мы прошли вместе по маленькой горе не больше, чем гектар 
в 
периметре, и прошли еще 100 или 200 метров до высокой горы, которая 
ограничивалась 
морем с юга и полосой земли, плоской и плодородной, засеянной под пастбище, с 
севера, – 
вспоминал этот день Фидель. – Мы подошли к границе леса, зашли в него, и метров 
через 
100 мы растянулись по всему лесу. Это был достаточно подходящий участок, но 
земля была 
неровной и полна упавших деревьев. Нам надо было пройти еще и всю следующую 
ночь, 
чтобы добраться до места. Но некоторые из наших товарищей были совсем вымотаны. 
Мы 
решили остановиться у маленькой горы. Люди расположились, чтобы отдохнуть до 
наступления ночи. Пост расположили всего в сотне метров от лагеря. Достаточно 

187 Героическая эпопея: От Монкады до Плайя–Хирон. C. 151. 

188 Че Гевара Э. Эпизоды революционной войны. М., 1974. С. 21. 


самонадеянно»»189. 

Бойцы, попадав без сил на землю, забыли выставить караул. Если бы они знали, 
что в 
непосредственной близости от них находятся 140 спецназовцев, а в воздух уже 
поднимаются 
самолеты… 

Большинство бойцов сразу же уснули мертвецким сном. А те, что не спали, из–за 
усталости не сразу обратили внимание на то, что в небе над ними кружат самолеты.
 К охоте 
на отряд Фиделя подключились не только военные летчики, но и владельцы сахарных 

плантаций на своих авиетках. 

«Мы с товарищем Монтане прилегли, прислонившись головой к дереву, и беседовали 
о 
наших детях, поглощая свой скудный паек, состоявший из половинки копченой 
колбасы с 
двумя галетами, как вдруг раздался выстрел, – писал Эрнесто Че Гевара в своих 
воспоминаниях. – Прошла какая–то секунда, и на нашу группу из 82 человек 
обрушился 
шквал пуль <…> Мы были почти безоружны перед яростно атакующим 
противником: 
от нашего военного снаряжения после высадки с „Гранмы“ и перехода по болотам 
уцелели 
лишь винтовки и немного патронов, да и те в большинстве оказались подмоченными 
<… 
> Помню, ко мне подбежал Хуан Альмейда. „Что делать?“ – спросил он. Мы 
решили как 
можно скорее пробираться к зарослям тростника, ибо понимали – там наше 
спасение! В этот 
момент я заметил, что один боец бросает на бегу патроны. Я схватил было его за 
руку, 
пытаясь остановить, он вырвался, крикнув: „Конец нам!“ Лицо его перекосилось от 
страха. 
Возможно, впервые передо мной тогда возникла дилемма: кто же я – врач или 
солдат? 
Передо мной лежали набитый лекарствами рюкзак и ящик с патронами. Взять и то и 
другое 
не хватало сил. Я схватил ящик с патронами и перебежал открытое место, 
отделявшее меня 

от тростникового поля»190. 

Огонь по бойцам велся беспрестанно, с воздуха и с разных сторон с земли. Отряд 
охватила паника. Кто–то из бойцов предложил сдаться, но в ответ услышал 
устрашающий 
крик Хуана Альмейды: «Трус! Бойцы Фиделя не сдаются!» Солдаты подожгли 
плантацию 
тростника, чтобы выманить бойцов на себя и уничтожить их встречным огнем. 
Фидель 
приказал товарищам разбиться на группы и двигаться по направлению к горному 
массиву. 
«Возникавшие сцены то казались списанными у Данте, то были совершенно 
гротескными. 
Как будто в калейдоскопе, мелькали кричащие люди, раненые взывали о помощи, 
бойцы 
пытались прятаться за стебли тростника, словно это были стволы дерев