мгновенно выполнялись толстенным хозяином с красным лицом, стоявшим за "цинком" 
в рубашке с засученными рукавами, кепке на затылке и яркими цветными подтяжками 
на плечах. В его обязанности входило также время от времени чокаться и выпивать 
с завсегдатаями бистро. 

В глубине, за низенькой застекленной перегородкой, я заметил четыре мраморных 
столика без скатертей; за одним жадно ели два французских солдата в красных 
штанах и синих длинных шинелях с подстегнутыми к поясу фалдами, другой столик 
был занят каким-тj старичком с козлиной бородкой, в поношенном, но хорошо 
вычищенном сюртуке, а за третьим сидела веселая компания, распивая дешевое 
красное вино в бутылках без этикеток. Я сел в темный уголок за свободный столик 
и заказал гарсону, как мне казалось, самый дешевый завтрак: кусок ветчины и бок 
(бокал) пива. Не успел гарсон мне это подать, в комнату впорхнула совсем 
молоденькая тоненькая девушка с громадной картонкой в руках, огляделась и, не 
спрашивая разрешения, подсела к моему столику. Она заказала себе дюжину устриц, 
вкусный на вид домашний паштет, полбутылки белого вина и чашку черного кофе. 
Мне все это показалось таким деликатесом, о котором я и мечтать не мог, но 
вышло, что мой завтрак обошелся не дешевле: в каждой стране надо уметь жить. 

Свою картонку девушка бережно поставила на стул подле меня и посматривала, как 
бы я ее не столкнул. 

- А что в ней такое? - заинтересовался я. 

- Это платье,- ответила девушка.- Несу его по поручению дома Ворт (самый 
шикарный в то время модный магазин на рю де ла Пэ) одной графине. 

За графа я, конечно, выдавать себя не посмел и назвался коммивояжером, 
закупавшим мыло для Малой Азии. Это, казалось мне, объясняет непривычное для 
парижского уха произношение буквы "р", выдававшее мое русское происхождение. 
Выдуманное мною для себя социальное положение, по-видимому, удовлетворило 
черноглазую кокетку с копной кудряшек на голове, и мы условились встретиться в 
тот же вечер на балу "Табарен" на Монмартре. 

- Вход туда бесплатный,- щебетала моя собеседница,- надо только заплатить за 
бок пива, а зато бутерброды там во какие большие! 

Моя новая знакомая меня не обманула и вечером, встретив меня после работы, 
увлекла за собой на шумный, веселый и ярко освещенный Монмартр. Первый тур 
вальса мне было как-то неловко танцевать: что подумали бы петербургские танцоры 
и особливо светские дамы, увидев меня среди этой веселой, но такой не 
аристократической молодежи. Чувство свободы, чувство независимости от всяких 
предрассудков меня попросту опьяняло. 

Я еще был новичком в Париже. Я не знал, что таких веселых и только на вид 
беззаботных девушек очень много, что они составляют среди парижан особую 
прослойку - мидинеток, что без них Париж не был бы Парижем, что уличный 
карнавал без их участия не был бы тем веселым праздником, который увлекает 
самых разочарованных пессимистов; что у мидинеток существует даже свой праздник 
- Св. Екатерины, считающийся с древних времен покровительницей женского труда. 

После первых часов работы в набитых до отказа душных мастерских с низкими, 
закопченными от времени потолками, перенося грубые окрики и пинки старших 
мастериц, они - парижские мидинетки - ненадолго выбегают ровно в полдень на 
элегантную рю де ла Пэ, где их уже ждут их "amis" (возлюбленные), чтобы 
проводить в ближайшее бистро. Этот час короткого отдыха, когда улицы Парижа 
заполнены спешащими завтракать девушками из магазинов и швейных мастерскихmidi 
(полдень). Отсюда и идет прозвище "мидинетки". 

* * * 

После встречи с "девушкой от Борта" прошло несколько дней, я получил деньги, 
сменил дорожный пиджак на фрак и в тот же вечер очутился в самом модном, только 
что открытом веселом ресторане "Максим". Дамы "от Максима" с роскошными 
откровенными декольте, кавалеры во фраках пили уже не пиво, а шампанское. После 
наводящих скуку петербургских ресторанов меня поразило, как могли эти 
незнакомые между собой люди, подхватывая хором модные песенки, которые играл 
оркестр, так легко заводить знакомства. Не успел я заговорить с красивой 
блондинкой, моей соседкой, как сидевший рядом с ней стройный молодой человек во 
фраке спросил меня: 

- Мне кажется, вы офицер?! Я тоже. Лейтенант пятого кирасирского полка Бланшар. 


- Как?! Вы тоже кирасир?! Выпьем за наш род оружия! 

Но и пили окружающие как-то в меру, не по-русски. Пьяных не было видно. Не было 
тех скандалов, после которых мне приходилось в Петербурге развозить по домам 
офицеров-буянов, не было пьяных излияний дружеских чувств и "выяснений 
взаимоотношений".