важно, как и умение руководить на поле боя. 

Генерал Маршалл не терпел также пессимистов, которые всегда рисовали обстановку 
в самых мрачных красках и очень боялись использовать все средства, имевшиеся у 
них под рукой. Он никогда не назначал офицера на ответственный пост, пока не 
убеждался, что тот с энтузиазмом поддерживает поручаемое ему дело и уверен в 
успешном его решении. 

Иногда, разумеется, по необходимости назначения производились из числа тех 
офицеров, которые не во всех отношениях отвечали предъявляемым требованиям. Но 
если Маршалл и шел на такое исключение из своих правил, он все равно оставался 
при своем мнении об этом человеке. 

При составлении стратегических и оперативных планов, а также расчетов по 
материально-техническому обеспечению сухопутных войск и армейской авиации 
оперативное управление работало в тесном сотрудничестве с объединенным 
комитетом начальников штабов и союзным штабом. Из оценок текущей военной 
обстановки -сопоставления наших наличных сил с возможностями противника и с 
учетом его огромных территориальных завоеваний - нам нужно было определять 
военную политику в смысле целей, потребностей в людях и средствах боевого 
вооружения для достижения этих целей и наиболее эффективные меры но быстрейшему 
удовлетворению этих потребностей. 

За этим специфичным языком скрывался огромный объем работы по сбору и изучению 
данных и распределению людских и материальных ресурсов для обеспечения военных 
операций. Подготовка только одной директивы на проведение какой-либо операции 
могла потребовать массу данных: от темпов выпуска какого-либо специфичного 
изделия на конкретном ключевом предприятии до энциклопедического изложения всех 
факторов - военного, политического, географического и климатического характера, 
влияющих на состав крупной оперативной группировки. Основные принципы стратегии 
настолько просты, что их может понять и ребенок. Однако чтобы правильно 
применить их к данной конкретной ситуации, требуется упорнейшая работа от 
высококвалифицированных штабных офицеров. К счастью, мы не испытывали в них 
недостатка. Группа офицеров, которые между двумя мировыми войнами добросовестно 
усвоили военные теоретические взгляды, преподносимые в наших учебных заведениях,
 была прекрасно подготовлена для выполнения важных задач оперативного 
планирования, за исключением сферы разведывательной деятельности. В оперативном 
управлении наша работа означала утомительное, нудное перемалывание 
бесчисленного множества, на первый взгляд, не связанных друг с другом фактов и 
данных. Все, что имело хотя бы отдаленное отношение к войне и к ее ведению, 
становилось зерном для помола на нашей мельнице планирования. Но даже когда мы 
составляли планы на будущее и заглядывали вперед, в те времена, когда можно 
будет предпринять крупные наступательные операции, никогда не ослабевало 
давление текущих событий, требовавших от нас четких действий. Что же касается 
наших слабостей, то они всегда оставались у нас на виду. 

Каждые сутки в течение двадцати четырех часов в оперативное управление 
непрерывным потоком поступали донесения об обстановке на местах с призывами 
направить подкрепления, передавалась разведывательная информация со всех 
континентов и с островов Тихого океана, все еще удерживаемых нами и нашими 
союзниками. Иногда вдохновляющие, иногда удручающие, эти расшифрованные 
донесения, проходившие в те дни через меня, были постоянным напоминанием, что 
Америка вела глобальную войну: в одних районах шли отчаянные сдерживающие бои, 
в других - создавались базы и расширялись воздушные и морские пути для будущего 
контрнаступления на фронтах, опоясавших весь земной шар. 

Типичным, но в то же время и трагичным был день 7 апреля, ибо капитуляция в 
Батане с каждым часом становилась все более неизбежной. Первое донесение, 
поступившее в то утро, было из форта Миллса на Коррехидоре; в нем сообщалось, 
что положение с продовольствием на Батане становится отчаянным. На 
душераздирающие донесения такого рода мы редко имели возможность как-то 
отреагировать, кроме утешительных обещаний сделать все от нас зависящее. Но на 
этот раз, если бы Батан мог выдержать еще хоть немного, небольшая помощь уже 
находилась в пути. Немедленно был послан ответ генерал-лейтенанту Джонатану 
Вейнрайту с предупреждением, что кое-что выслано ему на подводных лодках, 
которые должны прибыть туда через несколько дней; мы просили, чтобы он доложил 
нам о прибытии этой помощи и сообщил о своих дальнейших планах, а также о любых 
изменениях в обстановке. Генералу Макартуру в Сидней был послан запрос по радио,
 чтобы он вкратце сообщил свой план по снабжению войск в районе Манильского 
залива подводными лодками из Австралии и примерные сроки, когда он может 
доставить туда продовольствие, боеприпасы и прочие крайне необходимые грузы. 
Другая радиограмма пошла в Бирму генерал-лейтенанту Джозефу Стилуэллу с 
требованием изучить возможность доставки пищевых концентратов по воздуху в 
Батан. 

Во втором донесении от генерала Вейнрайта сообщалось, что на Батанском фронте 
противник продолжал сильные атаки и продвинулся на центральном участке нашей 
обороны. Госпиталь вновь был подвергнут бомбардировке, и на этот раз, добавлял 
генерал, преднамеренно. За бомбардировку, предпринятую ранее, японцы извинились.