немцам, что очень скоро последовал бы их полный крах. Овладение западным 
берегом Рейна на всем протяжении реки было для нас решающим преимуществом: оно 
позволяло бросить в наступление все основные силы союзников. 

Полностью я его не убедил. Он сказал: "Я бы хотел, чтобы 12-я группа армий была 
развернута к северу от Рура, а английские войска находились в центре", намекая 
на то, что мои планы были разработаны на основании национальных интересов. 

На это я ответил: "Я вовсе не стремлюсь ни американцев, ни англичан бросить в 
самую гущу сражения, чтобы их там убивали. Я усилил группу армий Монтгомери 
целой американской армией, поскольку нет иной возможности усилить участок к 
северу от Рура для быстрого осуществления моего плана. Я не разрабатывал ни 
одного плана, основываясь на учете того, кому лично или какому народу 
достанется слава, ибо я должен вам сказать свое мнение на этот счет: никакая 
слава сражения не стоит той крови, которая пролита в нем". 

Фельдмаршал Брук выразил надежду, что все это само собой уладится, на что и я 
надеялся, но он явно сомневался в способности союзников сокрушительными ударами 
разгромить немецкие силы, находившиеся между нами и Рейном. 

Одновременно с этим мне вновь предложили ввести должность командующего 
сухопутными войсками, который подчинялся бы непосредственно штабу верховного 
командования союзных экспедиционных сил. Как и раньше, я отклонил это 
предложение, убежденный, что наши планы по окончательному разгрому Германии 
были лучшими из всех, какие можно было разработать. Не говоря уже о моем 
глубоком убеждении, что предлагаемое нововведение просто бесплодная и ненужная 
затея, я был полон решимости не допустить никакого вмешательства в точное и 
быстрое осуществление разработанных нами планов. 

В начале января я узнал, что президент, премьер-министр и их советники вновь 
собираются встретиться с генералиссимусом Сталиным, на этот раз в Ялте. Генерал 
Маршалл ехал в Европу отдельно от остальной американской группы, и я 
договорился тайно встретиться с ним в Марселе. Я прибыл туда 25 января, и мы с 
ним долго обсуждали обстановку, какой она нам тогда представлялась. 

В Вашингтоне он слышал недовольные высказывания, со стороны английского 
комитета начальников штабов по поводу планов, а также предложения ввести 
единого начальника над всеми сухопутными силами. Я объяснил Маршаллу 
сложившуюся у нас обстановку и в общих чертах изложил этапы, как мы планировали 
нанесение поражения Германии. Он полностью согласился со мной. 

В то время, однако, мы допустили один просчет в наших планах, основанный на 
ошибках инженерной разведки. Специалисты провели многочисленные исследования 
особенностей реки Рейн с учетом статистических данных за длительный период и 
пришли к заключению, что успешное наступление через Рейн, вероятно, невозможно 
осуществить раньше первых чисел мая. Об этом было с такой убедительностью 
доложено мне, что я мысленно согласился с необходимостью отодвинуть сроки и 
планировал не начинать наше крупное наступление через Рейн раньше этого времени.
 Но это никоим образом не отражалось на существе наших планов, которые нужно 
было претворить в жизнь до того, как подойдет время для форсирования реки. 
Позднее наши саперы существенно изменили свое мнение по этому вопросу, и мы 
пришли к выводу, что можно форсировать реку, навести мосты и закрепиться на 
противоположном берегу задолго до наступления мая. 

Генералу Маршаллу разумность нашего плана показалась настолько убедительной, 
что он предложил, чтобы я направил своего начальника штаба генерала Смита на 
Мальту, где должно было состояться совещание с участием президента, 
премьер-министра и, соответственно, их штабов до их выезда на конференцию в 
Ялту. Он заметил: "Я, конечно, могу поддержать вас, просто сославшись на 
принцип, что такие решения находятся в вашей компетенции. Но ваш план настолько 
разумен, что, я думаю, для вас будет лучше направить генерала Смита на Мальту, 
с тем чтобы он мог там дать детальные разъяснения. Их логичность будет 
убедительной". Я с радостью согласился, так как хорошо знал, что, раз мы имеем 
там поддержку со стороны Маршалла, никто не станет вмешиваться в разработку 
наших планов. 

Доводы фельдмаршала Брука в этом вопросе основывались только на его убеждениях. 
Не было никакого основания для его серьезного беспокойства, и это подтвердилось 
тем фактом, что спустя всего несколько недель разгром немецких армий к западу 
от Рейна был завершен. Брук стоял вместе со мной на берегу этой реки. Наблюдая, 
как форсируют ее части 9-й армии и 21-й группы армий, он обернулся ко мне и 
сказал: "Благодарю бога, Айк, что вы твердо держались своего плана. Вы были 
совершенно правы, и я очень сожалею, если мои опасения относительно распыления 
усилий принесли вам дополнительные заботы. Теперь немцы разбиты. Остается 
просто вопрос времени, когда они решатся прекратить борьбу. Слава Богу, что вы 
настояли на своем". 

На первом этапе нашего стратегического плана - разгром вражеских сил к западу 
от Рейна - предусматривалось провести три крупные наступательные операции 
Первую планировалось предпринять силами 21-й группы армий на нашем левом