своих кадров и необязательной в тех условиях. 

Схема, которую мы нашли наиболее эффективной и которая позволяла всем 
командующим собраться вместе почти немедленно, предусматривала для командующих 
сухопутными, морскими и воздушными силами совмещение двух ролей. В первой роли 
каждый из них выступал в качестве сотрудника моего штаба и со своими 
помощниками участвовал вместе с нами в разработке плана операции; во второй 
каждый отвечал за осуществление своей части во всей операции. Такова была общая 
командная структура, которой мы придерживались на протяжении всей 
Средиземноморской кампании, и я был убежден, что с учетом особых условий нового 
театра военных действий нам следует взять за основу этот принцип, хотя были 
неизбежны определенные исключения. 

Первое из этих исключений касалось военно-воздушных сил. Было желательно, чтобы 
на начальных стадиях десантирования в целях должной поддержки авиацией 
сухопутных войск на решающих этапах операции, то есть до тех пор, пока мы 
прочно не закрепимся на захваченном плацдарме и пока не исчезнет угроза нашего 
поражения, вся авиация в Англии, за исключением только авиации берегового 
командования, была бы подчинена мне. Сюда вошли бы стратегическая авиация в 
составе английского бомбардировочного командования под руководством главного 
маршала авиации Артура Харриса и 8-я воздушная армия США под командованием 
Дулиттла. Однако сразу же возникли возражения, частично со стороны 
премьер-министра и его начальника штаба. Командующие стратегической авиацией не 
хотели получать приказы от командующего тактической авиацией, выделенной для 
операции "Оверлорд". Их возражения, по моему убеждению, исходили не из личных 
соображений, а основывались на убеждении, что командующий тактической авиацией, 
который прежде всего обеспокоен поддержкой войск на переднем крае, едва ли в 
должной мере оценит подлинную роль и возможности стратегической авиации и 
поэтому может неправильно ее использовать. 

В более широком плане разногласия сводились к тому, что действия этих крупных 
бомбардировочных частей с их способностью наносить удары по любой точке в 
Западной Европе никогда не следует ограничивать, даже временно, задачей оказать 
непосредственную помощь сухопутным войскам, осуществляющим единственную 
операцию. В ответ на эти доводы мы указывали, что эта операция, которую 
Соединенные Штаты и Великобритания собираются теперь предпринять, не может быть 
отнесена к категории обычного сражения. Две страны вкладывают все силы и 
ресурсы в эту операцию, чтобы в дальнейшем развернуть боевые действия в 
Западной Европе. Неудача в операции "Оверлорд" привела бы к последствиям почти 
роковым. Такая катастрофа могла означать полное перебазирование на другие 
театры военных действий всех американских сил, сосредоточенных в Соединенном 
Королевстве, и в то же время явилась бы таким тяжелым ударом по моральному духу 
союзников и их решимости, что последствия даже не поддаются учету. И наконец, 
такое поражение оказало бы очень серьезное влияние на обстановку на Восточном 
фронте, и можно было не без оснований предположить, что если Россия будет 
считать своих союзников совершенно беспомощными и неспособными предпринять 
что-либо значительное в Европе, то она может пойти на сепаратный мир. 

Упорно настаивая на передаче в мое подчинение стратегической авиации, я, помимо 
всего прочего, находился под влиянием урока, столь убедительно 
продемонстрированного в боях под Салерно. Для обеспечения успеха сражения 
подчас требуется использовать все возможности, до последнего человека, и 
командующий не должен зависеть от того, будет ли выполнена его просьба оказать 
войскам авиационную поддержку или нет. Было крайне важно, чтобы все наши 
наступательные силы, в том числе и стратегическая авиация, были в распоряжении 
командующего для использования в критические моменты боя. Я твердо заявил, что, 
пока буду командующим, не приму никакого иного решения, хотя и согласился с тем,
 что стратегические авиационные объединения не будут подчинены тактической 
авиации, а будут получать приказы непосредственно от меня. Это не накладывало 
на меня особенно большой дополнительной нагрузки, поскольку мой заместитель 
главный маршал авиации Теддер не только был опытным командиром, но и 
пользовался доверием в военно-воздушных силах, как английских, так и 
американских. 

У нас не было намерения использовать стратегическую авиацию в качестве простого 
придатка к тактическому авиакомандованию. Наоборот, мы больше всего хотели 
продолжать разрушение немецкой промышленности, особенно нефтеперерабатывающей. 
Генерал Спаатс убедил меня, что, поскольку у Германии усиливаются затруднения в 
связи с истощением запасов топлива, это окажет самое серьезное влияние на 
способность немцев вести боевые действия и соответственно ускорит их поражение 
в войне. 

Мои представления относительно подчинения стратегической авиации были приняты в 
начале апреля, и с этого времени, пока не прошли решающие фазы кампании во 
Франции и Бельгии, Дулиттл и Харрис подчинялись непосредственно мне. Строго 
говоря, организация Ли-Меллори охватывала только те авиационные силы, которые 
были непосредственно выделены в состав экспедиционных сил как их неотъемлемая 
часть. Это были английские военно-воздушные силы, поддерживавшие 21-ю группу 
армий, 9-я воздушная армия, поддерживавшая американскую 12-ю группу армий, и 
позднее американская авиация, действовавшая в поддержку 6-й группы армий