Изменение экономической структуры и ее социальных последствий предполагало 
гигантские инвестиции. Страна предоставляла иностранным инвесторам немало 
возможностей для удачных капиталовложений. Производством электроэнергии, 
промышленностью и горным делом, судоходством и железными дорогами, городским 
транспортом и телефонными сетями уже в значительной степени управляли 
консорциумы в Англии, Франции и Бельгии, в США и Канаде. Однако истинную 
потребность развивающейся Испании в капитале эти инвесторы покрыть не могли. 

Большинство испанских политиков в тот период практически совершенно не 
разбиралось в закономерностях современной экономики. Отсюда и непродуманное 
начало в целом довольно нерациональной земельной реформы, отсюда и увлечение 
разного рода утопиями, всеобщее надувательство, на котором многие пытались 
наживиться, ведь половина нации - около 12 миллионов человек была неграмотна. 

Франко не располагал программой экономической и социальной политики. Он 
придерживался мнения, что существующие трудности не будут преодолены с помощью 
революции, а станут усугубляться, вплоть до наступления катастрофы. Генерал не 
видел другой альтернативы, кроме законности и порядка, надежной основы грядущей 
переструктуризации. К тому же он не считал, что пронунсиаменто старого образца 
в состоянии обеспечить введение и сохранение таковых. 

В ответ на предложение генерала Мануэля Годеда совершить военный переворот 
глава штаба отрицательно покачал головой. Однако после того как Портела 
Вальядарес ушел в отставку и Алькала Самора вновь назначил Асанью 
премьер-министром, Франко сразу же словно очнулся. Он считал, что этот заклятый 
враг военных подобен Керенскому или Карольи{61}. Новое республиканское 
правительство могло поддержать законность и порядок лишь на некоторое время. 
Оно нуждалось в парламентской поддержке со стороны партий Народного фронта, 
революционные вожди которых со временем сами станут у руля государственной 
политики. 

Одной из первых акций Асаньи стала нейтрализация военных, которым он не доверял.
 Премьер-министр распорядился убрать Франко с занимаемого им ключевого поста и 
перевести его на Канарские острова, удаленные от Испании на значительное 
расстояние. Годед был уволен с поста инспектора и отправлен в Пальма де 
Мальорка в чине капитана. Мола, занимавший должность главнокомандующего 
североафриканскими армейскими соединениями, был вынужден довольствоваться 
гораздо менее значительным постом командира бригады. 

Франко еще до отъезда из Мадрида примкнул к заговорщикам. Он встречался с 
Эмилио Молой, Хоакином Фанхулом, Луисом Оргасом, Мигелем Понте, Антонио 
Саликетом, Хосе Энрике Варелой, Рафаэлем Вильегасом и другими генералами, а 
также подполковником Валентином Галарсой из ИВС. Обсуждались возможности 
организации восстания. Молу, назначенному "директором", было поручено заняться 
объединением всех имеющихся сил. Галарса отвечал за связь. Что же касается 
Франко, то он высказал желание быть в курсе происходящего. 

Без какого-либо ощутимого результата прошла беседа с Хосе Антонио Примо де 
Риверой, с которым генерал встретился в доме своего зятя Рамона Серрано Суньера.
 И на этот раз Франко хотел получить сведения о том, какие шаги были 
предприняты и каковы реальные возможности с национальной стороны для обуздания 
угрозы революции, исходящей от Народного фронта. В тот период он был еще далек 
от мысли стать подлинным участником заговора. К тому же он находился на 
Канарских островах, имея в своем распоряжении лишь несколько боеспособных 
подразделений. 

Мятеж готовил не Франко, а Мола. Асанья, казалось, лишился всякой способности 
рассуждать здраво в тот момент, когда отправил бывшего главу службы 
безопасности диктатора Примо де Риверы, генерала, хорошо знакомого с методами 
конспирации, в Памплону, центр карлистов. Их лидеры, Мануэль Фаль Конде и 
Антонио Лисарса, действовали весьма умело и уже в течение двух лет поддерживали 
связь с Муссолини и поэтому располагали деньгами и оружием, достаточными для 7 
тысяч добровольцев-карлистов. 

Разумеется, "директору" было нелегко. Правительство заподозрило неладное: 
Варела и Оргас были в порядке взыскания переведены на другое место службы, а 
Вильегас вышел из числа заговорщиков. Впрочем, ряды их получили несколько 
сомнительное пополнение: к заговорщикам примкнули прореспубликански настроенные 
генералы Гонсало Кеипо де Льяно и Мигель де Кабанельяс. Наибольшую трудность 
представляли переговоры Молы с политиками правого направления. 

Хосе Антонио Примо де Ривера и его ближайшие друзья в середине марта были 
арестованы, а "Испанская фаланга" (ИФ) была запрещена. Хосе Кальво Сотело, 
спикер монархической организации "Renovacion Espanola" (RE) "Испанское 
обновление" (ИО), - все еще колебался. Хиль Роблес и его "Конфедерация 
автономных прав" (КАП) в тот момент также не спешили связать себя 
обязательствами. Фаль Конде и карлистская "Comunion Tradicionalista" (CT) - 
"Традиционалистская партия" (ТП) - даже рассорились с генералом Молой, когда 
тот решительно отверг идею восстановления монархии.