обособленно. Российскую власть это тоже не устраивало. Правительственный указ 
от восемьсот сорок пятого года предписал евреям отказаться от традиционной 
одежды и одеваться как все. Обучение русскому языку уменьшило изоляцию 
еврейских местечек. Разрушение традиционной еврейской общины вело к вовлечению 
евреев в общую жизнь России. Они стали учить русский язык и получать 
образование.
 Но устроить свою жизнь евреям было трудно — государственная служба была для 
них закрыта, военная карьера невозможна. Земледелие исключено — им не разрешали 
покупать землю. Работать в промышленности было нельзя, поскольку запрещалось 
селиться в крупных городах, где были заводы.
 Оставались медицина, наука, культура, но не может же целый народ этим 
заниматься! Основная масса евреев существовала в беспросветной нищете, 
перебивалась ремесленничеством, кустарничеством, мелкой торговлей, отсюда и 
пошло представление о евреях как о торгашах, которые ни к чему другому не 
пригодны.
 Образованная еврейская молодежь, видя, что русский крестьянин находится в 
столь же безысходной нужде, из лучших побуждений стала присоединяться к 
народническому движению, заниматься просветительской деятельностью. Если до 
этого евреев упрекали в том, что они живут замкнуто, не хотят интересоваться 
делами всей страны, то тут уже посыпались обвинения в излишней политической 
активности.
 Еврейские национальные организации возражали против участия евреев в 
революционном движении. Они считали, что Россия все равно будет относиться к 
евреям как к чужим. К началу Первой мировой войны из России бежало больше 
полутора миллионов евреев. В основном они обосновались в Соединенных Штатах, 
немало содействуя процветанию Америки.
 Сионистские организации хотели, чтобы еврейская молодежь готовилась к переезду 
в Палестину и не участвовала в революции и вообще не влезала в российские дела.
 У нас часто говорят о «сионистах», видимо, плохо представляя себе значение 
этого термина.
 Сионисты — люди, считающие, что все евреи должны вернуться на историческую 
родину, а не стараться ассимилироваться в странах, куда их привело изгнание. До 
момента возвращения в Палестину они должны избегать всякого участия в 
политической жизни страны, их приютившей.
 Но многие молодые евреи рассматривали Россию как свою страну, полагали, что не 
имеют права оставаться в стороне, когда решается судьба родины. Так появилось 
целое поколение революционеров, борцов за общее дело, для которых еврейское 
происхождение не имело никакого значения. Они не делили людей по национальному 
или религиозному признаку.
 Еврейскую массу, как и всю Россию, раздирали внутренние противоречия. Никакого 
единства в еврейской среде не было. Одни поддержали Октябрьскую революцию, 
другие бежали из страны, третьи ждали, когда, наконец, закончится эта смута.
 Во время Гражданской войны евреи пережили страшную трагедию, в погромах гибли 
десятки тысяч людей. Триста тысяч еврейских детей остались сиротами. Это 
происходило в основном на Украине, где долгое время не было крепкой власти и 
где хозяйничали такие атаманы, как Нестор Махно и Николай Григорьев. 
Антисемитизм процветал на территориях, которые занимала Белая армия. Да и 
многие части Красной армии мало чем отличались от махновцев.
 Но справедливо было бы сказать, что еврейские погромы были составной частью 
общероссийского погрома — Гражданской войны, жертвами которой стал почти 
миллион человек.
 Основная масса евреев, которые после Октябрьской революции еще оставались в 
местечках, только проиграла от того, что власть перешла к большевикам. Вся их 
жизнь разрушилась. Они жили ремеслом и торговлей, которые теперь были запрещены.
 Их лишали избирательных и других прав. Вместе с православными храмами 
закрывались и синагоги. Еврейских религиозных деятелей сажали. Иудаизм жестоко 
преследовался.
 Спасаясь от голода, в поисках работы еврейская молодежь хлынула в города. 
Появление большого количества евреев на заметных должностях после Октябрьской 
революции, особенно в партийном аппарате, в ВЧК, объяснялось тем, что 
большевиков вообще было мало. Должностей оказалось больше, чем кандидатов. 
Евреи-большевики были абсолютно преданы революции, надежны и лояльны к новой 
власти. Они были ярыми сторонниками крепкого централизованного государства, это 
новая власть особенно ценила, когда страна распадалась на куски.
 Многие годы полагают, что евреи-чекисты или евреи-комиссары вели себя особенно 
жестоко и их жестокость объясняется просто: они не жалели ни России, ни русских.

 В реальности евреи-большевики порвали всякие связи с еврейской средой, которая 
боялась революции. Они перестали говорить по-еврейски и вообще воспринимали 
себя как русские.
 Хотя член политбюро Лев Давидович Троцкий на пленуме ЦК в октябре двадцать 
третьего года очень откровенно говорил, почему он отказывался от некоторых 
крупных должностей:
 — Мой личный момент — мое еврейское происхождение. Владимир Ильич говорил 
двадцать пятого октября семнадцатого года, лежа на полу в Смольном: «Мы вас 
сделаем наркомом по внутренним делам, вы будете давить буржуазию и дворянство». 
Я возражал, и моя оппозиция была решительная.
 Ленин презирал антисемитов, поэтому он вспылил:
 — У нас великая международная революция, какое значение могут иметь такие 
пустяки?