секретная отправка большого количества людей на Балканы из Одессы. Их 
отправляли каким-то кораблем, наверное, в Болгарию.
 Люди, которые были причастны к организации их отправки, докладывали мне, что 
образованы воинские соединения, и хотя те уезжают в гражданских костюмах, но в 
чемоданах у них лежат военная форма и оружие.
 Мне сообщили, что готовится некий удар по Югославии. Почему он не состоялся, 
не могу сказать. Более того, от самого-то Сталина я вообще не слышал об этом, а 
докладывали мне исполнители его воли, которые занимались организацией отправки 
и посадкой тех людей на корабли. Настроение у них было агрессивное: «Дадут им 
наши! Вот они уже отправляются и вскоре начнут действовать».
 В их словах не было никакого сожаления о происходящем».
 Израиль находился дальше от советских границ, чем Югославия. Советские флот и 
авиация не могли обеспечить стремительную десантную операцию на Ближнем Востоке.
 К ней нужно было готовиться, в первую очередь готовить, так сказать, 
принимающую сторону.
 Тридцатого мая сорок седьмого года постановлением правительства был учрежден 
Комитет информации при Совете министров (Комитет № 4), который должен был вести 
и политическую, и военную, и научно-техническую разведку. Возглавил комитет — 
по совместительству — министр иностранных дел Вячеслав Молотов.
 Разведке было поручено обеспечить руководство страны надежной информацией о 
происходящем в Палестине. Это возлагалось на полковника Андрея Макаровича 
Отрощенко, руководившего ближневосточным направлением политической разведки. 
Перед войной он был резидентом в Тегеране. В тридцать восьмом его арестовали. 
Ему повезло, Ежова на посту наркома внутренних дел сменил Берия. Кое-кого 
выпустили, среди них Отрощенко. Его даже вернули в кадры и во время войны вновь 
отправили в Тегеран.
 Перед начальником управления нелегальной разведки Коротковым поставили другую 
задачу — вербовать агентуру среди евреев, уезжающих в Палестину.
 Первым резидентом Комитета информации отправили в Израиль Владимира Ивановича 
Вертипороха, очень высокого, статного, с усами. Внешность играла важную роль в 
его карьере, увенчавшейся генеральским званием. В пятьдесят третьем году Берия, 
которому понравилась его бравая внешность, именно по этой причине назначил 
Вертипороха начальником восточного отдела разведки.
 Выпускник московского химико-технологического института мясной промышленности, 
Вертипорох сразу же попал в аппарат НКВД. Служба началась на Дальнем Востоке — 
занимался оперативно-чекистским обслуживанием предприятий рыбной промышленности.
 В сорок втором году его отправили в Иран, в город Мешхед, в зону, занятую 
советскими войсками.
 В Израиль Вертипорох приехал в конце сорок восьмого года, там выучил 
английский. Разведчики, не владевшие ни ивритом, ни арабским, могли 
контактировать только с выходцами из России, это объективно ограничивало их 
оперативные возможности. Правда, были и обстоятельства, облегчавшие работу, — в 
молодом государстве несерьезно относились к тайнам и секретам, многое 
говорилось и делалось открыто и гласно.
 В воспоминаниях Павла Анатольевича Судоплатова говорится, что разведка 
«получила указание забросить наших агентов в Палестину через Румынию. Они 
должны были создать в Палестине нелегальную агентурную сеть, которую можно было 
бы использовать в боевых и диверсионных операциях против англичан». 
Генерал-лейтенант Судоплатов с сорок шестого года руководил в министерстве 
госбезопасности отделом «ДР» — служба террора и диверсий.
 Судоплатов писал, что выделил для этой операции троих офицеров: Гарбуза, 
Семенова (настоящее имя Александр Таубман) и Колесникова.
 «Семенов и Колесников, — утверждал Судоплатов, — обосновались в Хайфе и 
создали две агентурные сети, но участия в диверсиях против англичан не 
принимали. Колесников сумел организовать доставку из Румынии в Палестину 
стрелкового оружия и противотанковых ракет, захваченных у немцев. Гарбуз 
оставался в Румынии, отбирая там кандидатов для будущего переселения в Израиль».

 Люди Судоплатова занимались специфической деятельностью — готовили оперативные 
возможности для террора и диверсий против западных стран на случай войны. 
Помогали ли они при этом палестинским евреям — осталось неизвестным. Советские 
документы на сей счет не рассекречены. В израильских материалах нет и намека на 
это, хотя если бы советские спецслужбы в чем-то участвовали, в прошедшие 
десятилетия Израиль охотно бы предал это гласности.
 Мемуары Павла Анатольевича Судоплатова крайне любопытны, читаются, как 
авантюрный роман, но рассматривать их как стопроцентно надежный источник 
невозможно.
 Упомянутый им Иосиф Михайлович Гарбуз, полковник в отставке, уволенный из 
госбезопасности осенью пятьдесят второго, скончался в августе две тысячи 
четвертого года.
 Таубман вошел в историю спецслужб как человек, организовавший убийство 
немецкого коммуниста Рудольфа Клемента, одного из верных сторонников Троцкого. 
В тридцать восьмом году, накануне учредительной конференции IV Интернационала, 
созданного Троцким, по указанию из Москвы Таубман заманил Клемента на 
конспиративную квартиру, где его зарезали. Тело бросили в Сену. Прежде чем 
полиция нашла и опознала труп, Таубман уже вернулся в Москву. Ему сменили 
фамилию, и он продолжал служить в госбезопасности под фамилией Семенов.
 Полковник Юрий Антонович Колесников (в некоторых источниках значится его 
настоящее имя — Иона Тойвович Гольдштейн), родившийся в Бессарабии, в войну 
провел в тылу противника около трех лет, командуя разведывательно-диверсионным