с пустыми руками и окажутся под властью евреев. Арабы не желали становиться 
меньшинством в Палестине.
 А после прихода Гитлера к власти число желающих уехать в Палестину среди 
немецких и вообще европейских евреев быстро увеличилось. Стало ясно, как мало 
успели сионисты после Первой мировой: евреям нужно было бежать из Германии, а 
бежать было некуда. Ни одно государство не соглашалось принять евреев. 
Гитлеровские войска присоединяли к третьему рейху одну страну за другой, и 
число беженцев росло.
 По предложению американского президента Франклина Делано Рузвельта в июле 
тридцать восьмого года собралась международная конференция, чтобы помочь 
еврейским беженцам из Германии. Представители разных стран один за другим 
объясняли, что политическая и экономическая ситуация не позволяет им принимать 
беженцев. Только представитель Доминиканской республики пригласил беженцев к 
себе, но это было так далеко…
 Как ни странно, принимали беженцев-евреев только в Шанхае, китайские власти не 
возвражали против приезда европейцев. Но в августе тридцать девятого года 
японские власти, оккупировавшие Китай, запретили въезд беженцев. Японцы не 
имели никакого представления о евреях, но сделали приятное стратегическому 
союзнику — нацистской Германии.
 Ходят разговоры о том, что сионисты тайно договаривались с нацистами: 
пожалуйста, разжигайте антисемитизм, нам это только на руку — все евреи побегут 
в Палестину.
 «Заявления о сотрудничестве сионистов с нацистами — это абсолютная чепуха, — 
пишет известный британский историк Уолтер Лакер. — Ни один еврейский Молотов ни 
разу не сидел с нацистами за одним столом».
 Можно было, наверное, пойти и на сделку с дьяволом ради спасения людей. Но 
реальность состояла в том, что евреев никуда в не пускали. Сионисты ничего не 
могли поделать.
 Летом тридцать седьмого года появился доклад британской комиссии, которая 
пришла к выводу, что между арабами и евреями возник неразрешимый конфликт и они 
вместе не уживутся, поэтому Палестину нужно поделить.
 Первоначально эту идею отвергли не только арабы, но и евреи. Но евреи первыми 
поняли, что это единственно возможное решение, и сняли свои возражения.
 Королевская комиссия рекомендовала создать к западу от Иордана небольшое 
еврейское государство. Правительство Англии согласилось. Но, увидев, что арабы 
против, быстро отказалось от этой идеи. В тридцать восьмом году в Лондоне 
собрали представителей палестинских арабов и палестинских евреев, чтобы найти 
компромисс. Арабские представители отказались вести переговоры с евреями и даже 
не хотели сидеть с ними за одним столом.
 В тридцать девятом году британское правительство приняло роковое решение: в 
течение ближайших пяти лет не больше семидесяти пяти тысяч евреев смогут 
приехать в Палестину. Это был смертный приговор европейскому еврейству, 
оставленному на растерзание немецких нацистов и их единомышленников в других 
странах. Пожелавших принять участие в уничтожении соседей-евреев было 
предостаточно.
 В январе тридцать девятого года Саудовская Аравия установила дипломатические 
отношения с нацистской Германией. Ибн-Сауд говорил немецким дипломатам, что в 
глубине души «он ненавидит англичан».
 Это не мешало ему поставлять нефть американцам. А когда победа союзников стала 
очевидной, в феврале сорок пятого Ибн-Сауд получил аудиенцию у президента 
Рузвельта. Встречу организовал американский посол и разведчик Уильям Эдди — еще 
недавно в чине полковника он служил резидентом управления стратегических 
операций в Танжере.
 Рузвельт был тяжело больным человеком. В двадцать первом году он заболел 
полиомиелитом и был частично парализован. Во всяком случае ходить он не мог, 
его возили в коляске. Но телевидения еще не существовало, и американцы ни о чем 
не подозревали. Для кинохроники его снимали сидящим либо в автомобиле, либо за 
своим столом, сооружали для него специальные трибуны.
 В тридцать третьем году в Рузвельта стреляли. Был убит находившийся рядом мэр 
Чикаго, а президента бог спас.
 В годы войны он страдал от тяжелой гипертонии, больное сердце не могло в 
должной степени снабжать кислородом мозг. У помощников складывалось ощущение, 
что президент иногда плохо понимает, что ему говорят.
 А американцев продолжали уверять, что Рузвельт, с медицинской точки зрения, 
находится в лучшем состоянии, чем большинство людей его возраста. Рузвельт 
однажды демонстративно произнес речь на улице под дождем, чтобы показать, 
насколько он крепок.
 Рузвельт в отличие от своих дипломатов и разведчиков в принципе симпатизировал 
сионистам. Он заговорил с саудовским королем о том, что евреям нужно дать 
возможность переселиться в Палестину и спокойно там жить.
 Ибн-Сауд ответил, что это невозможно. Саудовский король посоветовал разместить 
всех евреев в домах немцев, которые их убивали. Ибн-Сауд ненавидел евреев. 
Однажды в управлении нефтяной компании «Арамко» его угостили апельсинами. Он 
попробовал, а потом встревоженно спросил, не палестинские ли они, не выращены 
ли евреями? Его успокоили, сказав, что апельсины калифорнийские.
 Резкая реакция короля произвела на Рузвельта сильное впечатление. Он сказал, 
что, поговорив с саудовским королем пять минут, узнал больше, чем за все 
прежние годы. Рузвельт не хотел лишаться саудовской нефти. Заканчивая встречу, 
американский президент сказал, что в таком случае он не станет помогать евреям 
в ущерб арабским интересам.