| |
Вообще, это не самое подходящее время для поездки туда; Нигерия находится
накануне выборов и большинство министров сейчас не в Лагосе. А если со мной
что-нибудь случится? Я чувствовала глубокую усталость и перспектива
подвергнуться нападению на улице самого большого африканского города мне не
улыбалась. Но позволить запугать себя арабским послам, которые прячутся за
юбками своих жен, я тоже не могла. "Навязываться нигерийскому правительству
я не буду, - сказала я, - но если они не отменят своего приглашения, я
приеду".
В аэропорту я увидела огромную толпу ожидающих. "Вот оно! - подумала я.
- И это будет очень неприятно!", но это были не вопящие в исступлении
демонстранты - это были сотни мужчин и женщин, которые прошли обучение в
Израиле или у израильтян здесь же, в Нигерии. Все они пели "Хевейну шалом
Алейхем" - "Мы несем вам мир!" - израильский гимн международного
сотрудничества, который я слышала миллион раз, но которым ни разу не была до
такой степени растрогана. "Мы чтим и приветствуем вас как посла настоящей
доброй воли", - как бы говорили слова гимна. Поездка в Нигерию оказалась, в
конце концов, очень успешной.
В Азии я проводила меньше времени, хотя и там меня всегда принимали
хорошо. Но там мне не хватало живости, зрелищности, в моем представлении
всегда ассоциировавшихся с Африкой. Может быть, мешало и то, что я никак не
могла усвоить сложного дальневосточного этикета, а может быть, и другое
еврейское наследие, еврейская этика в Азии менее известны, чем в Африке,
куда христианство принесло хорошее знакомство с Библией. Даже названия
израильских городов (Галилея, Назарет, Вифлеем) для образованного африканца
полны значения, а Моисеев, Самуилов и Саулов я в Африке встречала не реже,
чем дома. Но Азия - это нечто совсем другое. Традиции Ветхого Завета ей
неизвестны, и там приходится объяснять, кто мы и откуда мы явились. Даже
такой культурный человек, как бывший президент Бирмы У Ну рассказывал нашему
послу в Рангуне Давиду Хакохену, что ровно ничего о нас не знал до тех пор,
пока "случайно в руки ему не попалась книга" - и только тогда, уже взрослым,
прочитав эту книгу, оказавшуюся Библией, он узнал о существовании евреев.
Подозреваю, что теплоте отношений между ним и Бен-Гурионом способствовало
то, что и Бен-Гурион довольно поздно познакомился с буддизмом.
Прежде чем пуститься в описания своих поездок по Дальнему Востоку, я
хочу повторить то, что уже говорила единственным народом Азии, с которым мы,
увы, так и не сумели завязать отношения, были китайцы. Некоторые израильтяне
- и Давид Хакохен в том числе - считают, что мы не приложили для этого
достаточно усилий. Мне же кажется, что мы сделали все, что могли. В 1955
году мы послали в Китай торговую миссию с Хакохеном во главе и, разумеется,
предложили Китаю послать такую же миссию к нам. Китайцы даже не ответили на
наше приглашение. В том же году (на Бандунгской конференции) началось
сближение Китая с Египтом. Потом Китай яростно осудил Синайскую кампанию,
потом открыто поддержал арабский антиизраильский террор. Китайское
правительство полностью поддерживает арабскую войну против Израиля; Арафат и
его друзья постоянно получают оружие, деньги и моральную поддержку от Пекина
- причины этого мне все еще непонятны. Признаться, я долго питала иллюзию,
что если бы мы могли поговорить с китайцами, то до них бы дошло истинное
положение вещей.
Когда я думаю о Китае, две картины встают перед моими глазами. Первая,
я в ужасе держу в руках мину, сделанную в далеком Китае, оборвавшую жизнь
шестилетней девочки из израильского пограничного поселения. Я стояла у
маленького гроба, среди плачущих и разгневанных родных. "Что Китай может
иметь против нас? - думала я. - Ведь китайцы нас даже не знают!" И вторая
картина: на празднике независимости Китая мы с Эхудом Авриэлем за столом, а
рядом - стол китайской делегации. Обстановка была непринужденная,
праздничная, и я подумала: что, если подойти и сесть около них? Может, мы
сможем поговорить? Я попросила Эхуда представиться китайцам. Он подошел к
ним, протянул руку главе делегации и сказал: "Наш министр иностранных дел
находится здесь и хотела бы встретиться с вами". Китайцы просто отвернулись.
Они даже не дали себе труда ответить: "Нет, спасибо, мы не хотим с ней
встречаться".
Но израильтяне не любят принимать отказ за окончательный ответ, и
меньше всего это люблю я. Не так давно мой добрый друг, тоже социалист,
итальянский государственный деятель Пьетро Ненни был приглашен в Китай.
Перед этим он навестил меня в Иерусалиме. Мы сидели на веранде, пили кофе и
разговаривали, как все старые социалисты - о будущем. В этой связи мы
заговорили о Китае. "Китайцы тебя послушают, - сказала я Ненни. -
Пожалуйста, попытайся поговорить с ними об Израиле". Так он и сделал. Он
старался объяснить нескольким китайским деятелям, что за страна Израиль, как
она управляется, что защищает - но они не проявили никакого интереса.
Правда, они не сказали Ненни того, что обычно говорят "Израиль - это
марионетка Соединенных Штатов". Просто кто-то заметил, что если каждая
группа в 3 миллиона человек захочет иметь свое государство, то куда же это
заведет мир?
Не раз пыталась я уговорить кого-нибудь из моих детей совершить поездку
со мной вместе, но Сарра не хотела покидать Ревивим, а Менахем не хотел
расставаться с Айей и мальчиками (их к тому времени было трое - Амнон,
Даниель и Гидеон) и со своей виолончелью. Я привозила из Африки полные
корзинки деревянных фигурок, масок, рукодельных тканей; я бесконечно
рассказывала о виденном и слышанном - но то ли дело было увидеть все это
|
|
