тяжелым.  Шла  гражданская  война,  вспыхивали  контрреволюционные   мятежи.
Повсюду свирепствовали голод, эпидемии.
   Центральный Комитет партии размещался тогда в здании на Воздвиженке. Меня
направили в комнату, в которой работала Елена Дмитриевна Стасова.
   Приветливо улыбнувшись, она попросила меня присесть и подождать, пока она
кончит разговор с товарищем. Через несколько  минут  я  уже  отвечал  на  ее
вопросы.
   Расспросив, как я доехал, Стасова направила меня к  Владимиру  Ильичу,  в
Кремль. Сказала, что Ленин дал поручение: как только я  появлюсь  в  городе,
сразу же доставить меня к нему. В тот же день вечером он принял меня в своем
кабинете.
   Когда я открыл дверь в кабинет Ленина,  он,  приветливо  улыбаясь,  встал
из-за письменного стола и вышел мне навстречу.  Дружелюбно  и  просто  пожал
руку. Ленин предложил мне сесть на стул, стоявший у письменного стола, и сам
вернулся на свое место: "Рассказывайте, рассказывайте".
   Когда я начал говорить, Ленин сразу как-то преобразился: весь превратился
во внимание, улыбка сошла с лица, выражение глаз стало серьезным,  пытливым.
Я слышал, что Ленин человек простой, но не представлял его себе таким, каким
увидел. Он сразу же создал атмосферу непринужденной деловой беседы. Поначалу
я сильно волновался, но вскоре собрался  и  смело,  без  смущения  стал  ему
докладывать.
   Рассказал  о  больших  успехах  большевиков  Азербайджана  за  полугодие,
прошедшее с весны 1919 г., о сплочении бакинского пролетариата вокруг  нашей
партии,  о  сочетании  подпольной  партийной  работы  с  легальными  формами
деятельности.
   Я говорил о том, что нам все-таки  удалось  занять  ведущее  положение  в
профсоюзах, а также в рабочих клубах районов Баку, превратив их в  базы  для
развертывания массовой политической работы среди рабочих, в пункты  связи  и
явок партийных организаций, как нам удалось,  вопреки  усилиям  меньшевиков,
получить большинство на  перевыборах  правления  Каспийского  кооперативного
объединения, взять управление им в свои руки.
   Еще по пути в Москву я все время думал о предстоящей встрече, о том,  как
лучше сделать доклад Ленину. Решил сначала привести одни только факты, потом
их проанализировать, обобщить и сделать выводы. Так я и  поступил.  Владимир
Ильич с жадностью слушал меня, когда речь шла о  фактах.  Но  как  только  я
пытался перейти к выводам, он  меня  вежливо  прерывал,  вставал,  ходил  по
комнате, расспрашивал о дополнительных фактах.  Подходил  к  карте:  "А  ну,
посмотрим, где Дагестан, где Карабах,  где  Чечня?"  Смотрим.  "Сколько  там
партизанских отрядов?" - вновь спрашивает Ленин.  Отвечаю  и  опять  начинаю
обобщать. Ленин снова задает вопросы, уточняет. Наконец  я  понял,  что  мне
надо подробнее рассказывать о фактах и не стараться делать выводы: Ленин сам
их сделает, и, конечно, лучше меня.
   Я доложил Ленину о политическом положении  в  республиках  Закавказья,  в
Дагестане, Чечне, Ингушетии и Кабарде. Отметил, что  наиболее  революционная
ситуация сложилась в Азербайджане, особенно в Баку. После трагической гибели
Ленкоранской  Советской  республики  наиболее  сильно  антиправительственное
движение развернулось в Казахском уезде и в Карабахе. А в Дагестане, Чечне и
Кабарде идет партизанская борьба против деникинских войск.
   Ленин  задал  вопрос:  каково  экономическое   положение   в   буржуазных
республиках Закавказья?
   Я ответил, что относительно благополучно положение в Грузии. Азербайджан,
владея огромными запасами уже добытой нефти, но лишившись российского рынка,
переживает депрессию. Самое тяжелое  положение  в  дашнакской  Армении.  При
общей бедности населения экономическое положение отягощено еще  и  тем,  что
там около 300 тыс. армян-беженцев, пришедших из Западной  Армении  вместе  с
отступавшими  русскими  войсками,  очутились  в  ужасных  условиях.   Широко
рекламируемая помощь Англии и Америки на деле ничтожна, народ голодает.
   Ленин   спросил,   каковы   взаимоотношения   между   националистическими
правительствами Закавказья. Я ответил, что  они  грызутся  между  собой,  их
раздирают территориальные  споры.  В  Грузии  соотношение  общественных  сил
развивается в нашу пользу.
   Вдруг  Ленин,  хитро  усмехнувшись,  спрашивает:  "А   как   осуществляют
демократию грузинские меньшевики?" Я  ответил,  что  никакой  демократией  в
меньшевистской  Грузии  и  не  пахнет.  Наоборот,  там   жестоко   подавляют
крестьянские восстания, возникшие в некоторых уездах. Арестовали и держат  в
тюрьмах без суда и  следствия  большую  группу  наших  партийных  товарищей.
Арестован и сидит  в  Кутаисской  тюрьме  известный  Ленину  по  швейцарской
эмиграции Миха Цхакая. Конечно, нет и  речи  о  свободе  печати.  Большевики
работают подпольно.
   Ленин очень горячо реагировал на мой рассказ и высказался  примерно  так:
"Я этих меньшевиков хорошо знаю! От них другого нельзя ожидать".
   Рассказал я Ленину о том, что партийные  организации  Закавказья  успешно
готовятся к  вооруженному  восстанию  и  ждут  указаний  ЦК  о  времени  его
проведения. Мы хотели бы приурочить восстание к моменту приближения  Красной
Армии к Кавказу.
   Я сказал далее, что в Азербайджане сейчас  кроме  РКП(б)  существуют  две
коммунистические  организации:  "Гуммет"  и  "Адалет".  Представители   всех
коммунистических организаций после некоторых споров пришли к выводу  о  том,
что  теперь  надо  иметь  единую  коммунистическую  организацию  для   всех,
независимо  от  национальной  принадлежности.  Но  это  единодушное   мнение