Глава 3
   ПАДЕНИЕ БАКИНСКОЙ
   КОММУНЫ
   Но 4 августа к пристаням Бакинского  порта  начали  подходить  корабли  с
английскими  войсками,  приглашенными  в  Баку   руководителями   "Диктатуры
Центрокаспия". Высадившись на берег, английские солдаты  стали  дефилировать
по главным улицам Баку.  В  последующие  дни  английские  войска  продолжали
прибывать, но их было все еще очень мало: в Баку прибыло около тысячи солдат
вместо обещанных и разрекламированных эсерами 16 тысяч.
   Однако общее положение оставалось все еще очень неясным. 10 августа  1918
г. собралась вторая  (после  падения  Советской  власти  в  Баку)  партийная
конференция. Выступая на ней, Шаумян сообщил, что, по  имеющимся  сведениям,
турки перебрасывают свои новые части с Месопотамского фронта  для  нанесения
решительного удара по Баку. "Пока нет сведений, - говорил он, - идут ли  нам
на помощь советские войска из  Центральной  России:  ввиду  крайне  тяжелого
положения на Волге нам очень трудно  рассчитывать  на  эту  помощь".  (Много
позже  я  узнал,  что  Сталин  задерживал  в   Царицыне   некоторые   части,
направленные в Баку.) "Захватить власть, - продолжал Шаумян,  -  у  нас  еще
хватит сил, но вот удержать ее и  выстоять  в  борьбе  с  турками,  с  одной
стороны, и английскими вооруженными силами, с другой, нам вряд ли  удастся".
Поэтому он предлагал вывезти наши войска из Баку через Астрахань  в  Россию,
сохранив их тем самым и для участия в боях на  Волге,  и  для  подготовки  к
дальнейшему возвращению через полгода-год в Баку  для  восстановления  здесь
Советской власти. Это предложение Шаумяна было поддержано  большинством.  За
предложение об эвакуации наших войск в Астрахань на конференции было  подано
22 голоса, против - 8 голосов, в том числе и мой.
   Вскоре  после  партийной  конференции  состоялось  заседание   Бакинского
комитета партии, где обсуждался вопрос о  том,  кого  из  членов  Бакинского
комитета  следует  оставить  для   руководства   подпольной   работой.   Все
единогласно высказались за то, чтобы не оставлять ни Шаумяна, ни Азизбекова,
ни Джапаридзе, ни Фиолетова, ни Корганова - их слишком хорошо знали в лицо.
   На следующее утро, придя к Шаумяну,  я  сказал,  что  хочу  остаться  для
нелегальной работы в Баку как член Бакинского комитета  партии.  "Хорошо,  -
согласился он, - но для тебя  это  вдвойне  опасно:  помимо  всего  прочего,
Амазасп дал указание своим головорезам уничтожить  тебя.  Тебе  нужно  вести
себя вдвойне осторожно". Я ответил, что меня уже предупредил командир конной
сотни Сафаров. "Все же тебе долго оставаться  в  Баку  нельзя,  -  продолжал
Шаумян, - поэтому, как только мы прибудем в Астрахань, сразу же пришлем тебе
замену".
   Первое  организационное  совещание  оставшихся  в  Баку  подпольщиков  мы
устроили еще до отъезда в Астрахань наших старших товарищей. Между нами были
распределены обязанности, условились, где кого искать,  определили  создание
подпольной типографии, явочные квартиры и т.п.
   Бакинский  комитет  партии  вступил  в   переговоры   с   представителями
"Диктатуры Центрокаспия", чтобы получить их  согласие  на  беспрепятственный
выезд  отряда  в  Астрахань.  Меньшевики  были  рады  избавиться  от   такой
значительной большевистской силы и сразу дали на это согласие.  Одновременно
комиссар Каспийской военной  флотилии  от  Центрального  Совнаркома  Полухин
договорился с командой корабля "Ардаган"  о  том,  что  она  берет  на  себя
обязанности по охране и обеспечению безопасности всей эвакуации.
   14 августа 1918 г., во второй половине дня, 17 пароходов, на которые были
погружены наши воинские части и техника, один за другим стали отчаливать  от
пристани Баку. Первым ушел  "Колесников",  на  котором  находились  народные
комиссары и многие другие ответственные работники. Мы стояли на  пристани  и
махали им руками, провожая своих друзей, как мы тогда думали, в добрый путь.
   Каковы же были наши удивление и тревога, когда мы узнали, что все корабли
были  окружены   около   острова   Жилого   военной   флотилией   "Диктатуры
Центрокаспия" и насильно возвращены в военный порт, войска разоружены  и  на
этих же кораблях отправлены в Астрахань. Бакинские  же  комиссары  и  другие
руководящие  работники  (35  человек)  во  главе  с  Шаумяном  арестованы  и
заключены в тюрьму.
   Списки арестованных были опубликованы в газетах "Диктатура Центрокаспия",
которые злобно  клеветали  на  наших  комиссаров,  стремясь  оправдать  свое
вероломство.
   Мы немедленно собрались и решили,  что  главная  задача  -  спасти  наших
товарищей, над которыми нависла угроза расправы.  Было  принято  решение:  в
качестве экстренной меры договориться с представителями партии левых  эсеров
и  левых  дашнаков  о  предъявлении  "Диктатуре  Центрокаспия"   совместного
ультиматума. В нем  предлагалось  немедленно  освободить  всех  арестованных
товарищей и предоставить им возможность выезда в  Астрахань,  поскольку  они
были задержаны в нарушение взятых властями обязательств. В  случае,  если  с
головы наших товарищей упадет  хотя  бы  один  волос,  предупреждали  мы,  в
отношении всех членов "Диктатуры" будет применен личный террор.
   Взяв подписанное нами обращение, я и  представители  от  левых  эсеров  и
дашнаков (мы с ними тогда образовали  "Бюро  левых  партий")  направились  в
"Диктатуру  Центрокаспия"  и  потребовали  свидания   с   ее   председателем
Садовским. С Садовским  мы  были  до  этого  знакомы.  Я  передал  ему  наше
обращение. Когда он кончил его читать, я сказал: "Вы хорошо  знаете  партии,
от имени которых написано это  обращение.  Можете  не  сомневаться  в  нашей