будущее этого министра сложится удачно после такого визита. «Говоря с Муссолини,
 не следует верить, что ты опередил его на два шага», — проницательно 
подчеркивал он. Буффарини-Гвиди согласился с этими словами и сказал, что 
главным в реакции дуче на слова Рикарди было вовсе не негодование и уж тем 
более не самоуничижение, а озлобление за то, что ему устроили сцену. Граф 
Кавальеро не пошел по пути Рикардо. По опыту он знал, что общаться с дуче будет 
много легче, если информация, которая ему не нравится, будет сокрыта. Когда, 
например, его попросили предоставить список военного снаряжения, производимого 
в Италии, он позволил себе значительно преувеличить количество противотанковых 
ружей, и т. п. Хотя Муссолини с удовольствием принимал хорошие новости, не 
стремясь подвергать их особым проверкам, в этом случае он все-таки усомнился в 
данных, которые привел Кавальеро. Но граф отвертелся, сославшись на то, что они 
представляют теоретические возможности производства, но не реальные его размеры,
 и изменил данные в своем черновике.
 Искажение или утаивание от дуче информации, конечно, не являлось последним 
изобретением руководства фашистской партии. Вообще, в Италии многие верили, что 
в течение долгих лет высшее руководство страны утаивало от него истинное 
положение дел. В прошлом эта вера часто срабатывала на Муссолини. Когда 
кого-либо из местных фашистских функционеров уличали в коррупции, жестокостях и 
т. п., или когда очередной фашистский декрет уже не казался людям слишком 
удачным, то они говорили друг другу: «Если бы об этом знал дуче!» Поскольку 
дуче был все еще богом, он не отвечал за ошибки своих земных последователей. 
Однако теперь подобное внимание встречалось все реже. К концу 1942
 года многие итальянцы стали считать, что именно дуче был одной из главных 
причин всех мучительных несправедливостей, поражений, бедствий последнего 
времени, демонстрировавших, что созданная Муссолини система не способна 
преодолеть то критическое положение, в котором она оказалась благодаря своему 
создателю.
 Война тянулась слишком долго.

 Глава вторая
 ЗАГОВОРЩИКИ


 Ноябрь 1942 — 24 июля 1943


 Почему Цезарь не просмотрел список заговорщиков, когда он попал к нему в руки?
 Возможно, он позволил убить себя, ибо понял, что достиг предела.


 1

 23 января 1943 года части британской армии оккупировали Триполи. К тому 
моменту уже всем стало понятно, что потери итальянцев стали невосполнимыми и 
единственной надеждой Италии оставался разрыв союза с Германией. Некоторые, 
однако, считали, что союз Берлин-Рим-Токио не может быть разрушен, пока у 
власти остается дуче. Это мнение разделяли и немцы. После падения Триполи, 
когда казалось, что вот-вот будет сдан и весь Тунис, Геббельс в своих дневниках 
уверенно отмечал: «Дуче самым энергичным образом снова уверил фюрера, что он 
пойдет с нами во что бы то ни стало и навсегда сохранит верность союзу. Это 
действительно так. Пока у власти в Италии находится дуче, мы можем быть 
спокойны — лояльность по отношению к фашизму обеспечена».
 Как долго, размышлял Геббельс, дуче будет оставаться у власти? И какой 
реальной властью он обладает в действительности? Аристократия и двор, а в этом 
он был уверен, «игнорируют все его решения, да и генералы постоянно не ладят с 
ним».
 В действительности же оппозиция была намного сильнее и основательнее, чем 
полагал Геббельс. Так что в ноябре 1942 года, когда генерал Монтгомери в 
Северной Африке у Эль-Аламейна сокрушил итальянскую армию, почва для заговора 
вполне созрела. На первых порах дело ограничивалось неуловимыми и 
неопределенными намеками и предложениями, тайными переговорами и встречами, в 
которых участвовали представители двора и офицеры генерального штаба. По мере 
разрастания заговора в него оказался втянут и сам король, было также известно, 
что министр королевского двора герцог Пьетро д'Аквароне, принцесса Мария, равно 
как и ее супруг — наследник престола Умберто, были связаны с теми генералами, 
которые хотели бы положить конец диктатуре дуче. Что касается Аквароне, то он 
не ограничивался только своими контактами с генералами. Еще за три года до того,
 в январе 1940 г., во время игры в гольф он подошел к Чиано и сказал, что 
король полагает, будто может «возникнуть необходимость в изменении курса». 
Чиано показалось, что он хотел развить эту тему, однако сделать это возможности 
ему не представилось. «Я слышал из различных источников, — писал в своем 
дневнике зимой 1942 года старый антифашист маршал Кавилья, — что во дворце этот 
вопрос рассматривался раньше, чем полагают. Король скрупулезно взвешивает, что 
можно здесь сделать. Однако генералы, приятели Кавилья, выступавшие за 
необходимость соответствующих действий, не соглашались с тем, чтобы смещению 
подвергся только один Муссолини. Генерал Витторио Амброзио, человек, сыгравший 
впоследствии важную роль в драматических событиях, приведших к аресту дуче, 
считал, что король тоже должен уйти, ибо его личность „тоже отождествлялась с 
фашизмом“. „Навестил Бономи, — писал он в зашифрованной, но не оставшейся