тельницы Интеллидженс Сервис, отличается 
невозмутимой последовательностью. Сэр Освальд Мосли собирает чернорубашечников; 
но вряд ли фашизм этого вида так скоро утвердится в Англии: во-первых, 
сопротивление масс очень сильно, во-вторых, в данный момент господствующий 
империализм в этом не нуждается.
 В Индии, где британское правительство сеет цивилизацию с тяжелых бомбовозов 
(так, по крайней мере, утверждают английские газеты) и при помощи пулеметов и 
окованных железом дубинок калечит и топит в крови огромные массы безоружного и 
покорного населения, – гандистское непротивление стало равнозначащим бойне. 
Раболепный мечтатель, враг прогресса, Ганди предал 350 миллионов человеческих 
существ. Тот, кто мог спасти Индию, не сделал ничего. Будем остерегаться мессий,
 выдающих себя за светочи.
 А в других странах? Господство военной касты в Японии ведет к военному 
перерождению ее экономики. Япония превращается в чудовище. Она изо всех сил 
пыжится создать самую сильную армию, самый сильный флот в мире. Она стала 
главным покупателем оружия и военных припасов на мировом рынке. Ее несчастные, 
ослепленные солдаты пойдут, куда прикажут, как только военная партия сочтет 
себя готовой.
 Военная клика, правящая японской империей, недовольна вашингтонским 
соглашением, установившим для нее в морских вооружениях коэффициент 3, тогда 
как Англия и США получили по 5. Она требует паритета и отказывается возобновить 
соглашение. Она хочет большего, она стремится создать восточную империю, т. е. 
стать неограниченной повелительницей Тихого океана. В погоне за этой мечтой она 
на словах объявляет себя носительницей «священной миссии укрепления мира на 
Востоке» (это Япония – палач Китая!), а на деле старается заручиться 
благожелательной поддержкой Англии против Советского Союза (что уже удалось), а 
также против США, которые будут заклятым врагом Японии, пока на земном шаре не 
появится второй Тихий океан.
 В США г. Рузвельт усаживает солидных джентльменов вокруг стола, словно для 
спиритического сеанса, – в надежде, что им откроется способ решения задачи о 
квадратуре круга или об экономическом равновесии в условиях капитализма. И 
чтобы казалось, будто это удается, он занимается искажением фактов и 
фашистскими трюками. Он не может не пользоваться такими приемами, а они не 
могут привести к цели: как можно представить себе упорядочение народного 
хозяйства в интересах всех граждан, если оно по-старому остается во власти 
произвола и хаотической диктатуры крупных частных интересов? Общество, как и 
дом, надо строить не с крыши, а с фундамента. Опыты г. Рузвельта, неизбежно 
поверхностные и кратковременные, сводятся к тому, чтобы строить 
социально-экономическое здание с крыши. Это – абстракция и беллетристика. Хуже; 
это мальчишество или жульничество, ибо в конечном счете все это основывается на 
капитализме.
 Сталин очень понятно объяснил это в недавней беседе с Г. Дж. Уэллсом, которому 
система г. Рузвельта кажется венцом чудодейственной практики «англосаксонского 
социализма» (?). Сталин ценит «мужество, решительность», с которыми г. Рузвельт 
стремится «свести к минимуму ту разруху; тот ущерб, которые причиняются 
существующей экономической системой», но отмечает, что корней  анархии 
капитализма г. Рузвельт не уничтожает. Да он этого и не может сделать, ибо 
американское государство находится в руках частных собственников и г. Рузвельт 
бессилен. Если бы он действительно перестал служить интересам капитализма, его 
бы прогнали. Его полумеры не могут дать ничего: они только порождают шумный 
газетный фейерверк, при помощи их капитализм только пародирует социалистические 
методы ровно в той мере, в какой это необходимо, чтобы и далее господствовать в 
полном противоречии с ними.
 Но есть и другое. Есть здоровые силы. Есть миллионы глаз, открывающихся под 
воздействием света.
 Пусть ускорит свои шаги это моральное прозрение общества! Слава честным, – но 
мы вплотную подходим к моменту, когда незнание становится позорным.
 Впервые в истории перестроилась коренным образом значительная часть 
человечества. Весь мир устремляет взоры на Советский Союз и видит различие 
между ним и всеми развитыми и в то же время отсталыми странами. Долг каждого – 
возможно скорее понять это различие.
 Если в нашем обзоре того мира, в котором паразиты причиняют столько страданий, 
мы позволили себе увлечься негодованием и гневом, то наше оправдание – 
бесчисленные раны, наносимые действительностью, необходимость тревожного 
сигнала. Но остановимся на мгновение, подумаем спокойно, как подобает мыслящему 
существу, и поставим нечто вроде дилеммы Паскаля:
 Что будет? Фашизм или социализм? Что должно победить?
 Фашизм, всеобщее распространение националистической реакции? К чему может это 
привести, если каждый национализм стремится, наперекор всему, лишь к расширению 
собственного государства, если на земном шаре ощетинилось около 80 таких 
национализмов и прогресс техники уравнивает их в средствах разрушения? Какое 
объединение возможно здесь, кроме объединения в ненависти, кроме союзов убийц, 
стремящихся к барышам? Никогда еще перспектива уничтожения рода человеческого 
не вырисовывалась с такой научной отчетливостью.
 А другой лагерь? Возможно ли всеобщее распространение советской системы? Да. И 
она хороша для всех, и она – единственно правильный, единственно возможный 
выход. С какой бы стороны ни подойти к вопросу, – в советском обществе, где все 
заботятся о каждом, где все граждане находят друг в друге опору; где стираются 
границы, мы не можем представить себе ни одного из свирепствующих среди нас или 
нависших над нашими головами бедствий.
 А между тем, реакции, разукрашенной республиканскими рекламами, беснующимся 
собственникам вещей и людей, барышникам, спекулянтам, мошенникам, сутенерам – 
противостоит не тол