ность» и в карикатурный социализм, 
сколько бы ни выкрикивали громких слов о революции, плановой политике и 
антифашизме, сколько бы ни спекулировали на пролетарских принципах, – так 
называемая доктрина национального обновления, утвердившаяся в Италии, в 
Германии, в Венгрии, в Польше, на Балканском полуострове, в Португалии, в 
Австрии, принесшая свободным людям и освободителям ужаснейшую бойню и 
отвратительнейшие пытки, – эта доктрина национального обновления, вербующая 
приверженцев среди молодежи, мелкой буржуазии и церковного стада во Франции и 
других, еще не затоптанных фашизмом странах, отличается «народностью» не больше,
 чем новизной. Все это – старый капитализм, только приукрашенный, заново 
вылуженный и милитаризованный. Сквозь доктрину; настолько туманную, что 
простачкам может показаться сначала, будто их ведут вперед, тогда как на деле 
их тянут назад, просвечивают все те же огромные основные противоречия.
 Капитализм не дает ничего. Фашизм остается и навсегда останется лишь 
лакировкой на отвратительном хламе, а вся оригинальность, вся изобретательность 
фашистов сводится к тому; чтобы подобрать цвет для рубашек да уговаривать массы,
 будто можно питаться дымом.
 Это все то же общество, в котором преуспевают лишь за счет разорения других, в 
котором живут, лишь убивая других, общество, которое набрасывается на новые 
материки, чтобы воровски взламывать непрочные границы и заставлять туземцев 
платить за воздух, которым они дышат: отвратительное общество, где нельзя быть 
честным, не будучи дураком, где выборы фальсифицируют волю населения, где 
человек эксплуатирует человека, где человек убивает человека, где великие 
социальные катастрофы лишь отодвигаются лжерешениями, где карнавалами пытаются 
замаскировать вулкан.
 Такой системе не дано уничтожить кризис. Напротив, чем дальше развивается 
национализм, тем ближе он к гибели.
 Он не несет ничего, кроме смертного приговора. «Порядок», возвещаемый 
буржуазией, это мертвый порядок кладбища посреди современного хаоса.
 К чему это приведет? К войне. И снова – свиные рыла противогазов, толпы, 
бегущие навстречу насильственной смерти, маршевые эшелоны – похоронные дроги 
живых, залитые металлом поля, разрушенные деревни, задыхающиеся в подземных 
убежищах народы.
 Но война – это также и социальная революция, широко рассеваемая по бороздам 
окопов и очагам городов.
 А пока что единственный шанс на победу этой программы иллюзий, грубого обмана 
и гибели – помимо блестящей приманки национализма – грубая сила, сила 
государства. Ведь все правительства Европы и Америки являются фашистскими или 
предфашистскими.
 Капитализм катится под гору по всем статистическим кривым, цифры увлекают его 
вниз, он экономически развалился, – но политически еще силен. Банкроты 
вооружены до зубов. Они уже не могут стоять на ногах, но в их руках – пулеметы, 
танки, бомбы, армии, отъевшиеся жандармы, годные в экспонаты на 
сельскохозяйственную выставку. В их руках – суды (тюрьмы), газеты, школы, 
дипломатия и наступательные союзы. В их руках – законодательство, они фабрикуют 
законы, как монету. Они создают инфляцию законов. У них есть все, чтобы 
«освободить» страну от свободных людей, грабить слабых, злоупотреблять 
цивилизацией, разжигать патриотические чувства мелкой буржуазии до эпилепсии, 
до смертельного исхода, расточать плоды труда – и всеми этими средствами еще 
ненадолго поддержать эру упадка и разрушения.
 Итак, имеется шесть частей света: пять старых и одна новая. Повсюду, кроме 
советского материка, правительства – это враги народа.
 Все народы, загнанные в свои страны, как в стойла, все народы, посаженные в 
концентрационные лагери, которые обнесены государственными границами, – равны, 
и советский народ не выше их. Каждый народ велик, каждый заслуживает уважения. 
Живая масса священна. Ненависть к вожакам капитализма, которые издали кажутся 
безумцами, а вблизи оказываются негодяями, – неотъемлемая часть уважения к 
народам: к великому германскому народу, к великому итальянскому народу, к 
великому английскому народу – и ко всем остальным (а вернее – к единому и 
единственному народу).
 Правительства, повсюду злоупотребляющие властью, которой они не имели бы, если 
бы все было подвергнуто честному пересмотру, – ведут себя в своих странах либо 
как палачи, либо, когда им нужно убедить несчастных, будто они исцелят их, – 
как шарлатаны и гипнотизеры. А друг с другом они занимаются крючкотворством и 
до смешного сложным мошенничеством, – в открытую нельзя вести такую политику, 
при которой усиление одного возможно только за счет явного ослабления других.
 Все это – через множество предварительных соглашений и подготовительных 
конференций – приводит к росту вооружений. И полная свобода пушечным 
фабрикантам: они очень любезно продают свои товары будущим неприятелям. 
(Вспомним, кстати сказать, знаменательный прецедент: во время войны, на 
болгарском фронте французских солдат расстреливали из французских 
75-миллиметровых орудий; во время войны с риффами французских солдат убивали из 
французских винтовок. Г-н Шнейдер-Крезо контролирует и эксплуатирует чешские 
заводы Шкода, поставляющие оружие Германии и толкающие Гитлера к войне. Недавно 
Жан Сеннак заявил на конгрессе радикалов – и опровержений не последовало, – что 
Шнейдер продал Германии 400 танков и что один французский завод, находящийся на 
юго-западе, продает ей же материал для производства взрывчатых веществ. Такие 
двусторонние заказы идут своим чередом и в других местах. Не так давно Китай и 
Япония совместно обратились к одному из своих общих поставщиков, чтобы побудить 
его снизить цены на орудия смерти (действительность переходит в карикатуру!).
 От Балтики до Средиземного моря все страны скованы торжествующей 
капиталистической разрухой.
 Началось с Италии. Резня рабочих и революционеров, омерзи