нашей генеральной линии.

 Так говорит Сталин

 Мысль его, – а это и ленинская мысль, – такова: мало сказать, что партия 
должна идти по пути развития промышленности. Надо еще выбрать определенные 
отрасли индустрии. «Не всякое развитие промышленности представляет собой 
индустриализацию. Центр индустриализации, основа ее, – провозглашал Сталин, – 
состоит в развитии тяжелой промышленности (топливо, металл и т. п.), в развитии,
 в конце концов, производства средств производства».
 А это значило развивать то, что в момент, когда произносились эти слова, было 
равно почти нулю, – в результате отсталости за последние столетия, разрушений, 
перенесенных за последние годы, а отчасти и сдвигов, произведенных в 
архитектуре экономических планов введением пока еще необходимого нэпа.
 Но указание Ленина было ясно: «Тяжелая индустрия нуждается в государственных 
субсидиях. Если мы их не найдем, то мы, как цивилизованное государство, – я уже 
не говорю, как социалистическое, – погибли». То же самое говорил по поводу 
тяжелой промышленности и Сталин.
 Здесь надо открыть скобки и привести некоторые дополнительные соображения. В 
самом деле, индустриализация – это политика, рассчитанная на длительный срок, 
которая вовсе не напрашивалась сама собою с первого взгляда. Напротив. Более 
рациональным казался совсем другой выход: начать – поскромнее – с 
восстановления и развития легкой промышленности (текстильной, пищевой, 
предметов широкого потребления), накормить и одеть население, удовлетворить 
неотложные общественные нужды, дать ответ на наиболее острые и настойчивые 
требования … Ведь средний человек, многоликий аморфный гражданин, колосс, 
рыхлый, как снежная баба, всегда предпочитает «начинать с начала».
 И вот снова возник конфликт (лишь недавно разрешившийся) – между логикой, 
уткнувшейся носом в землю, и логикой гигантских масштабов, между дальновидными 
людьми, несущими тяжесть заботы о будущем, и пустыми близорукими людишками.
 Начинайте с маленького, а потом уже переходите к большому – говорили людишки. 
– Этим вы уменьшите общественные жертвы, сократите период лишений, успокоите 
жалобы, облегчите внутреннее умиротворение страны. Стоит ли очертя голову 
браться за строительство гигантов, когда кругом деревня, стоит ли стремиться к 
мировым рекордам, когда не хватает самого необходимого?
 Но:

 Ваша точка зрения неправильна, товарищи!

 И логика, и уверенность в будущем отвечают и разъясняют устами Сталина: да, 
если бы мы начали с легкой промышленности, мы могли бы дать городскому и 
сельскому населению некоторые непосредственные блага. А что дальше? Только 
тяжелая промышленность может послужить основой индустриального обновления 
страны. Только развитие тяжелой индустрии откроет нам возможность 
коллективизации деревни, этого великого социалистического преобразования.
  «Смычка нужна нам для того,  – говорит Сталин, –  чтобы приблизить 
крестьянство к рабочему классу, перевоспитать крестьянство, переделать его 
психологию индивидуалиста, переработать его в духе коллективизма и подготовить, 
таким образом, ликвидацию, уничтожение классов на базе социалистического 
общества … А как переработать, переделать крестьянина? Его можно переделать, 
прежде всего, и главным образом, на базе новой техники, на базе коллективного 
труда». 
  «Либо мы эту задачу разрешим, – и тогда окончательная победа обеспечена, либо 
мы от нее отойдем, задачи этой не разрешим, – и тогда возврат к капитализму 
может стать неизбежным явлением». 
 А, кроме того, существует задача защиты отечества, – она требует развития 
тяжелой промышленности. Защита отечества священна. По своему трактует это 
понятие капитализм, только в свою пользу. Но это не значит, что мы не можем 
вернуть этому свой истинный смысл. Защита отечества ненавистна там, где она 
означает грабежи, захваты, «я – господин, ты – раб», где она означает разорение 
и самоубийство, первый этап государственной агрессии. Но она важнее жизни там, 
где она означает этап прогресса, освобождение от рабства, острое недоверие к 
хищническим державам, ищущим только предлога, только способа сфабриковать 
предлог, чтобы раздавить живой социализм (а они столько раз повторяли 
чрезвычайно конкретные попытки в этом направлении, что будет несправедливо 
сомневаться в их намерениях). Здесь долг обороны исключает преступное доверие к 
капиталистическим державам, в нем воплощена воля к тому, чтобы заря русской 
революции была действительно зарей.
 Когда через несколько лет Сталин, подводя общие итоги, сказал, что первой 
основой советского государства является союз рабочих и крестьян, а второй – 
братство национальностей, он добавил, что третья основа советской власти – это 
Красная армия.
 Итак, – пользуясь излюбленным выражением людей, превращающих в Советском Союзе 
абстракцию в конкретную действительность, – тяжелая индустрия есть «основное 
звено».
 Но развивать тяжелую промышленность – это еще не все. Задача усложнялась 
необходимостью двигаться быстро. Слишком долгие сроки лишили бы победу смысла, 
повлекли бы за собою страшные опасности. Медлить с окончанием колоссальных 
строек – значило бы рисковать. Итак, – ускоренные темпы!
 И вот сразу возникает новое неумолимое препятствие: не хватает техников и