развертывает там напряженную деятельность, неустанно выступая в подпольных и 
полуподпольных кругах против меньшевиков (прежде всего – Троцкого) и 
анархо-синдикалистов.
 В начале 1912 года состоялась Пражская конференция, – Сталин на ней не 
присутствовал. Эта конференция отмечает собою крупную дату в истории 
общественного движения: здесь был окончательно оформлен раскол между 
большевиками и меньшевиками. Размежевание провел Ленин, который тогда же, 
независимо от социал-демократии, организовал монолитную большевистскую партию. 
Сталин, несмотря на его отсутствие, был избран членом Центрального Комитета 
новой партии.
 Сталин был всюду. Сталин объезжает партийные организации в разных районах 
России, редактирует «Звезду», является одним из основателей «Правды». Снова его 
арестовывают и ссылают, снова он возвращается к работе, перехитрив всех 
стражников и жандармов. Осенью он едет за границу для свидания с Лениным. Его 
видят и слышат на Краковском совещании большевиков (конец 1912 года).
 Именно в это время русская дипломатия, вместе с дипломатией французской, 
занимается внешнеполитической стряпней, обмениваясь со своей союзницей теми 
официальными нотами, которые, будучи впоследствии опубликованы и попав на свет 
истории, доказали, что львиная доля ответственности за мировую войну падает 
именно на франко-русский союз: Константинополь и проливы, Эльзас-Лотарингия 
(реванш и железо), Извольский и Пуанкаре. «Этот мерзавец Извольский», – как 
называл его Жорес, – этот мерзавец Извольский (знавший людей не хуже самого 
Жореса) заставил французские газеты и французских газетчиков, в частности «Тан» 
и г. Тардье, внезапно переменить фронт: у него были, по-видимому, магические 
средства убеждения.
 В это же время начался новый революционный подъем, явно предвещавший могучее 
движение, которым было опрокинуто ненавистное царское самодержавие. Подлый 
ленский расстрел 1912 года, – войска стреляли в выборных от бастующих рабочих и 
в безоружную толпу, причем было убито пятьсот человек, – вызвал в стране 
огромное возмущение; уже слышались раскаты надвигающейся революционной грозы.
 Не покидая своих боевых постов, изо всех сил боролись подлинные революционеры 
за единство крепкой, действительно революционной партии, поистине несущей 
человечеству благодеяние глубочайшего политического и социального переворота, а 
не капитулянтство окончательно выродившегося меньшевизма. Надо было отстаивать 
правильную линию среди искривлений и зигзагов; тут были и «ликвидаторы», 
желавшие убедить партию, чтобы она отбросила революционные методы и погрязла в 
легальности, и те, кто, перегибая палку в другую сторону, впадали в бешенство, 
как только речь заходила об использовании легальных возможностей, и те, кто, 
«прикрываясь тогой примиренчества», проповедовали объединение любою ценой и, 
вопреки здравому смыслу, хотели заставить идти рука об руку взаимно друг друга 
исключающие направления (такова была позиция Троцкого).
 Ленин и Сталин стремились максимально использовать одновременно все 
возможности революционной работы, – как легальные, так и подпольные. Они 
отбрасывали обманчивое единство (ловкая западня) и боролись за единство 
подлинное, за победоносную целостность партии.
 Теперь, когда все прошлое лежит перед нами, как на ладони, нам очень легко 
говорить, что они были правы. Но когда тебя захлестывает и увлекает водоворот 
сталкивающихся движений эпохи, – чтобы в этот момент видеть настоящее, как 
прошлое, ясно различать все последствия и  предвидеть будущее , – для этого 
необходим огромный реалистический гений. Здесь прозорливость равносильна 
творчеству.
 Ленин очень высоко ценил все, что писал в те времена Сталин. Вот что пишет он 
в 1911 году:  «Корреспонденция тов. К[обы] заслуживает величайшего внимания 
всех, кто дорожит нашей партией … лучшее опровержение взглядов и надежд наших 
„примирителей и соглашателей“ трудно себе представить». 
  «Троцкий и подобные ему „троцкисты и соглашатели“,  – продолжает Ленин, –  
вреднее всякого ликвидатора, ибо убежденные ликвидаторы прямо излагают свои 
взгляды, и рабочим легко разобрать их ошибочность, а гг. Троцкие  обманывают 
рабочих,  прикрывают зло, делают невозможным разоблачение его и излечение от 
него. Всякий, кто поддерживает группку Троцкого, поддерживает политику лжи и 
обмана рабочих, политику прикрывания ликвидаторства». 
 Сталин уже давно не имел – точнее, никогда не имел личной жизни. Без паспорта, 
загримированный, он изо дня в день должен был менять пристанище. Но ничто не 
останавливало его работы по созиданию большевистской партии в подпольных 
условиях …  «Нужно было создать боевой штаб, сколотить руководящий Центральный 
Комитет, который бы явился организатором – водителем масс начавшегося 
революционного подъема»  (Швейцер).
 Другой заботой Сталина была социалистическая национальная политика. Вопрос 
капитальный, от него в значительной степени зависела победа советской власти. В 
1912 году Сталин нашел время написать по этому вопросу ряд статей решающего 
значения, впоследствии вошедших в его книгу «Марксизм и 
национально-колониальный вопрос» – об Этой книге мы еще будем говорить.
 «Правду» запрещают. Сталин и Молотов выпускают ее вновь под вызывающим 
псевдонимом: «За правду». Газету опять закрывают. Она появляется как «Путь 
правды».
 Затем Сталина арестовали снова. В июле 1913 года его увезли в Сибирь, в 
Туруханский край: он уже успел провести вологодских, нарымских и прочих 
тюремщиков. У него был особый дар выскальзывать из жандармских лап. На сей раз 
его запрятали прочно. Его поселили в 20 километрах от Полярного круга, в 
зимовье Курейка; там были две-три избушки и примерно столько же бесснежных