ступени были в крови".
     Потрясенный рассказом Опанаса, придя домой, Сергей спросил отчима:
     - Это правда, там, на лестнице... убивали?
     - Правда. Это было при царе. Больше такого не
     будет.
     Но Баланин  жестоко ошибся.  В марте 1918 года  контрреволюция в Одессе
взяла верх. Советская власть  пала... Город оккупировали  по очереди румыны,
французы, англичане,  немцы. Они  грабили  жителей, жестоко расправлялись со
всеми,  кто  боролся против них за восстановление  Советской  власти. Голод,
холод,  болезни  царили повсюду. Сто граммов  горохового хлеба, да  и то  не
ежедневно,  приносил  Баланин домой.  Картошка,  выменянная  на  одежду,  да
полтарелки каши - вот и все, что подавалось на стол. Часто  не бывало света,
воды. Изредка выходя на улицу,  Сергей узнавал от друзей, что смерть уносила
то одного, то другого из его сверстников.
     Однажды он  увидел с балкона, как по  улице вели избитых до  полусмерти
портовых  рабочих.  Они  отказались  выгружать  оружие с английского  судна.
Сергей часто сидел на балконе в  надежде  увидеть Опанаса, который почему-то
перестал  заходить. Он скучал без  него и решил сам пойти к нему. Но мать не
разрешила. Тяжело вздохнув, с горечью сказала сыну:
     -  Нет  больше  Опанаса. Хлопчика  убили... в порту. Вывешивал  красное
знамя.
     - Опанаса? Убили? - Губы Сергея задрожали, и он разрыдался.
     - Когда же все это кончится?  -  в отчаянии разводя руками,  спрашивала
мужа Мария Николаевна. - У меня больше нечего продавать и менять.
     Прошел еще год, может, самый тяжелый.
     И в феврале  1920 года кавалерийская дивизия Григория Котовского вместе
с другими частями  Красной Армии разгромила последние остатки  интервентов и
контрреволюции. Вся  трудящаяся  революционная  Одесса взялась за оружие.  8
февраля  город  навсегда стал советским.  Задымили хлебопекарни,  постепенно
налаживалось  отопление,  вошел  в строй  водопровод.  Но электроэнергии  не
хватало - вечером и ночью Одесса часто погружалась в кромешную тьму.
     Школы  все  еще не работали. Сергею уже исполнилось тринадцать  лет. Он
повзрослел, посерьезнел, стал


     шире  в   плечах,  походка  сделалась   энергичной.   Сергей  продолжал
заниматься  дома,  но все  чаще  думал  о  небе,  хотелось  летать,  строить
летательные  аппараты.  Зная склонности пасынка, Григорий Михайлович записал
его в модельный кружок портового клуба. Мальчик был  очень рад, занимался  с
увлечением,  читал статьи по  авиации, авиамоделированию  и конструированию.
Как-то раз в библиотеке он натолкнулся на  книги и журналы, рассказывающие о
зарождении  авиации планеризма.  И  неожиданно  для  себя  Сережа понял, что
планер - самый доступный путь в небо, и загорелся желанием построить его.
     В  1921 году  в Одессе  появился отряд гидросамолетов  ГИДРО-3 Главного
управления Военно-Воздушного Флота.  Летчики его не только охраняли  границы
Родины, но  и  оказывали  помощь  судам,  терпящим бедствие,  участвовали  в
маневрах,   проводимых   командованием,   вели    разведку,    корректировку
артиллерийских  стрельб. Сергей с замиранием сердца наблюдал  всегда  за  их
полетом над  морем и, конечно  же, мечтал хоть раз подняться на  них в небо.
Случай  свел  его с механиком Гидроотряда Василием Долгановым,  который  был
старше  Сергея года на четыре. Сережа  с  удивлением  смотрел, как его новый
знакомый, ловко орудуя ключами, копался в моторе, при этом подробно объяснял
ему, что к чему. Так Сережа Королев прослушал первую "лекцию" об авиационном
моторе. Вслед за "лекцией" началась и "практика". Отныне все летнее время он
проводил  в  Гидроотряде,  помогая  готовить  самолеты  к  полетам.  Строгий
начальник  Гидроотряда  Александр Васильевич  Шляпников  -  участник  штурма
Зимнего дворца и гражданской  войны, влюбленный  в свое  дело,  благоволил к
каждому, кто,  как  и он,  любил  авиацию. Ему понравился крепко  сложенный,
упорный, судя по всему, четырнадцатилетний подросток. Королев, быстро изучив
мотор, стал незаменимым,  безотказным помощником. За  это его  полюбили  все
механики и летчики.
     В  Одессе, как  и по  всей стране,  стали открываться  профессиональные
различные  технические школы. Советская власть считала нужным вместе с общим
средним образованием дать юношам и девушкам и профессию. Так, школе No 1, со
строительным     уклоном,    разместившейся    в    бывшей    гимназии    на
Старопортофранковской улице,  поручалось готовить  кровельщиков, штукатуров,
черепичников,  каменщиков,  плотников.  К   преподаванию  в   стройпрофшколе
привлекались сильные педагоги.


     В конце июня 1922 года  пришел поступать в эту школу и пятнадцатилетний
Сергей  Королев.  Александр  Георгиевич   Александров,  завуч  школы,  лично
принимал каждого нового ученика. Перед ним стоял среднего роста темноволосый
паренек,  с  карими лучистыми глазами, одетый не бог весть  как -  в светлые
полотняные брюки, такую же куртку.
     - Как вас зовут?
     -  Королев  Сергей  Павлович.  -  И,  смутившись, тут же  поправился: -
Королев Сергей.
     Назвав  свое  имя,  отчество,  Александров  спросил  Королева, где  тот
учился, сколько классов окончил. Не  удивился, услышав, что юноша  занимался