Социалистический договор по укреплению обороны СССР

№ 228/10 от 18 ноября 1931 года

Мы, нижеподписавшиеся с одной стороны, Председатель Бюро Воздушной техники 
научно-исследовательского отдела Центрального совета Союза Осоавиахима СССР т. 
Афанасьев Яков Емельянович, именуемый в дальнейшем «Бюро», и старший инженер 
1-й лаборатории отдела бензиновых двигателей «ИАМ» т. Цандер Фридрих Артурович, 
именуемый в дальнейшем т. Цандер, с другой стороны, заключили настоящий договор 
в том, что т. Цандер берет на себя:

1. Проектирование и разработку рабочих чертежей и производство по опытному 
реактивному двигателю ОР-2 к реактивному самолету РП-1, а именно: камеру 
сгорания с соплом де Лаваля, бачки для топлива с предохранительным клапаном, 
бак для бензина в срок к 25 ноября 1931 года.

2. Компенсатор для охлаждения сопла и подогревания кислорода в срок к 3 декабря 
1931 года.

3. Расчет температур сгорания, скоростей истечения, осевого давления струи при 
разных давлениях в пространстве, вес деталей, длительность полета при разном 
содержании кислорода, расчет системы подогрева, охлаждения, приблизительный 
расчет температуры стенок камеры сгорания в сроки, соответствующие срокам 
подачи чертежей.

Изготовление и испытания сопла и камеры сгорания к 2 декабря 1931 года. 
Испытание баков для жидкого кислорода и бензина к 1 января 1932 года, испытание 
собранного прибора к 10 января 1932 года. Установка на самолет и испытание в 
полете к концу января 1932 года.

Примечание: В случае, если запроектированное улучшение даст прямой и обратный 
конус, то расчет и чертежи прямого и обратного конуса представить к 15 января 
1932 года.

За проведенную работу т. Цандер получает вознаграждение 1 000 рублей с уплатой 
их (в случае выполнения работ) в начале срока приема 20 ноября 1931 года и по 
окончании работ по 500 рублей.

Договор составлен в 2-х экземплярах. Один в Центральном совете Союза 
Осоавиахима, а другой в ячейке Осоавиахима «ИАМ».

Председатель Бюро Я. Афанасьев.

18. XI 1931 г.

Ответственный исполнитель

Ф.Цандер.»


В это же время ЦКБ и завод имени Менжинского, выпустив свою новинку – «машину № 
8», как значился в документах ТБ-5, вступает в полосу новых реорганизаций, 
которые, как вы увидите, снова помогают Королеву в осуществлении его новых 
планов.

Несмотря на то что к лету 1930 года в стране имелось только три крупных центра 
опытного самолетостроения: ЦАГИ, ЦКБ и КБ конструктора Калинина в Харькове, – 
было принято довольно нелепое решение о слиянии ЦАГИ и ЦКБ. Нелепое потому, что 
в ЦАГИ под руководством А.Н. Туполева вырастала отличная школа авиационных 
конструкторов, а в ЦКБ работали коллективы Григоровича и Поликарпова. Логичнее 
было, наоборот, выделять из этих сложившихся организаций другие КБ, ставить во 
главе их молодых талантливых конструкторов, расширять фронт опытного 
самолетостроения. Потом все так и случилось, но, как известно, правил без 
исключения не бывает, и вот, воспользовавшись отсутствием Туполева, который 
находился в заграничной командировке, издали приказ о слиянии ЦАГИ и ЦКБ на 
базе ЦАГИ.

Обе организации, проектировавшие сходные машины, были тогда в какой-то мере 
соперниками: ТБ-5 делали в ЦКБ и ТБ-3 – в ЦАГИ. К моменту издания приказа о 
слиянии уже было ясно, что ЦАГИ в этом соревновании победил: машина Туполева 
была заведомо лучше. Не нужно быть опытным психологом, чтобы понять, что 
объединение двух коллективов в этих условиях ничего хорошего не даст. Поползли 
слухи, что цаговцев хотят «административно задавить». Около тысячи человек были 
перемещены и распределены по-новому. Моментально возникли конфликты на почве 
мнимых и действительных ущемлений. Иногда складывались абсурдные коллизии. 
Например, Туполев оказался в заместителях у заместителя начальника ЦКБ 
Рафаэлянца, Туполев пожаловался Ворошилову. Через четыре дня приказ отменили. 
На деле слияние ЦАГИ и ЦКБ так и не состоялось, хотя некоторое время 
территориально они были объединены. Все кончилось тем, что несколько бригад