Оберта, Гомана, Эсно-Пельтри, Гансвинда, Уэлша и других пионеров космонавтики. 
Организаторы выставки, не представляя себе всех сложностей космического полета, 
искренне верили в его реальность и заражали своей уверенностью других.

Профессор Рынин писал из Ленинграда в АИИЗ: «...не могу не выразить удивления, 
как Вам, с ничтожными средствами, удалось организовать такую интересную и 
богатую материалами выставку, которая, несомненно, во многих посетителях ее 
должна была возбудить ряд вопросов научно-технического характера и пробудить в 
них интерес к астрономии, проблеме межпланетных сообщений и к выработке 
миросозерцания вообще».

Среди посетителей народ был самый разный: и энтузиасты и скептики. Вот строки 
из репортажа об открытии выставки:

«...Выставка „Космополитов вселенной“ только что открылась. Посетители идут 
сюда как-то застенчиво, оглядываясь, точно боясь, чтобы не увидел кто и не 
осмеял. Только у немногих решительный вид, – так и кажется, что этот человек 
пришел записываться для первого полета на Луну. Впрочем, такие желающие в самом 
деле были...»

Были! И была специальная книжка, куда записывались все, кто хотел полететь на 
Луну! А ведь за два месяца работы выставки ее осмотрело более 10 тысяч человек. 
Подумать только, наверняка многие из этих людей дожили до первой лунной 
экспедиции землян!

В 1928 году в Ленинграде разворачивает работу Газодинамическая лаборатория 
(ГДЛ), где ведутся работы над пороховыми, а затем электрическими и жидкостными 
ракетными двигателями. В том же году Цандер проектирует свой жидкостный 
двигатель, или «мотор», как он называл его, ОР-1 – опытный ракетный первый.

В год, когда Королев оканчивал МВТУ, Циолковский издает в Калуге брошюру 
«Космические ракетные поезда» и подводит в «Трудах о космической ракете» черту 
под своими теоретическими работами в этой области. Он понимает, что теперь 
должен наступить новый этап, этап опытов и конкретных инженерных разработок. Он 
пишет:

«Ценность моих работ состоит, главным образом, в вычислениях и вытекающих 
отсюда выводах. В техническом же отношении мною почти ничего не сделано. Тут 
необходим длинный ряд опытов, сооружений и выучки. Этот практический путь и 
даст нам техническое решение вопроса. Длинный путь экспериментального труда 
неизбежен».

14 мая 1927 года Циолковский писал в Ленинград профессору Рынину:

«Относительно космической ракеты несомненно одно, что идея реактивного прибора 
для межпланетных путешествий в последнее время начинает быстро 
распространяться».

Да, идея буквально носится в воздухе. Еще при слове «ракета» морщат носы 
упрямые артиллеристы, но 3 марта 1928 года в нашей стране уже летят реактивные 
снаряды с бездымным порохом. Непризнанного вчера Германа Оберта сегодня с 
распростертыми объятиями встречает автомобильный король Фриц фон Опель. 
Задумана невиданная реклама – реактивные автомобили. Киноконцерны обещают 
Оберту большие деньги за экранизацию романа Tea фон Гарбу «Женщина на Луне». 
Название книги Оберта, вышедшей в 1929 году, звучит со спокойным деловым 
оптимизмом: «Пути осуществления космического полета».

В Соединенных Штатах Америки Роберт Годдард, человек трудного, сложного 
характера, предпочитал работать скрытно, в узком кругу доверенных людей, слепо 
ему подчинявшихся. По словам одного из его американских коллег, «Годдард считал 
ракеты своим частным заповедником, и тех, кто так же работал над этим вопросом, 
рассматривал как браконьеров... Такое его отношение привело к тому, что он 
отказался от научной традиции сообщать о своих результатах через научные 
журналы...»

Можно добавить: и не только через научные журналы. Весьма характерен ответ 
Годдарда от 16 августа 1924 года советским энтузиастам исследования проблемы 
межпланетных полетов, которые искренне желали установить научные связи с 
американскими коллегами. Ответ совсем короткий, но в нем весь характер 
Годдарда:



«Университет Кларка, Уорчестер,

Массачузетс, отделение физики.

Господину Лейтейзену, секретарю общества по исследованию межпланетных связей.

Москва, Россия.