Павловича приехал к его матери – Марии Николаевне. Многие часы шли наши беседы 
на даче в Барвихе. Ее рассказы о детстве сына были бесценны, поскольку круг 
людей, которые могли бы об этом что-то рассказать, за давностью лет сузился 
невероятно. Помню, мы сидели на террасе и, кутаясь в шаль, Мария Николаевна 
рассказывала о том, как приезжала из Киева в Нежин к сыну, как сидели они 
вечерами в саду и она рассказывала ему сказки об Иване-царевиче, о 
коньке-горбунке, о...

– О ковре-самолете, – подсказал я.

– Да, да, конечно, о ковре-самолете, – закивала Мария Николаевна.

И, я допускаю, совершенно искренне закивала, потому что вспомнила эту сказку. 
Ведь, согласитесь, ничего невероятного в том, что маленький Сережа услышал от 
мамы сказку о ковре-самолете нет.

Но шли годы и «ковер-самолет» все чаще и чаще стал залетать в редакции наших 
газет и журналов. Уже забыты были и царевич, и горбунок, ковер-самолет – это 
было «то, что нужно», лучшей сказки для Главного конструктора космических 
кораблей невозможно было придумать! Ковер-самолет превращался в символ жизни. А 
давайте представим себе, что Сергей Павлович стал бы не великим конструктором, 
а великим полководцем, скажем, прославил нашу страну замечательными ратными 
подвигами. Сколь обрадовал бы тогда биографов Королева рассказ Марии Николаевны 
о порубленных им в детстве сабелькой пионах на бабушкиной клумбе!

Уже после смерти Сергея Павловича в Одесской публичной библиотеке была якобы 
обнаружена изданная заграничной типографией «Народной воли» в Лондоне в 1882 
году книжечка о Николае Кибальчиче, который накануне своей казни за убийство 
царя Александра II спроектировал (очевидно, впервые в России) ракетный 
летательный аппарат. Нашелся в библиотеке и журнал «Былое» за 1918 год, в 
котором рассказывалось о проекте Кибальчича. Сведения я эти не проверял, но 
охотно допускаю, что все так и есть. Можно только поздравить одесских 
библиотекарей с чудесными и редкими находками.

Однако появились сообщения, что «изучая революционное прошлое России» юный 
Королев с другом Валей Божко наткнулся на лондонское издание, а затем 
внимательная библиотекарша Мария Петровна дала друзьям почитать и журнал 
«Былое». Целые страницы биографических сочинений отданы описанию того волнения, 
которое охватило Сергея, когда он познакомился с проектом Кибальчича.

Александр Старостин в книге «Адмирал Вселенной» вкладывает в уста юного 
Королева такие слова: «Я недавно просмотрел проект Кибальчича... Он сидел в 
тюрьме, ему вынесли смертный приговор. А он думал не о смерти, а о полете в 
другие миры». Не знаю, просмотрел ли «проект Кибальчича» Сергей Королев, но 
автор явно поленился просмотреть три книжных страницы, которые занимает записка 
отважного революционера. Он увидел бы, что в ней нет ни слова о «других мирах».

Сам факт того, что книги о Кибальчиче существовали в Одессе во времена юности 
Королева еще вовсе не означает, что он их читал и что они взволновали его до 
бессонницы!! Кто может это подтвердить? Валя Божко (в одних книгах он Валерьян 
(что верно), в других Валерий)? Он умер задолго до смерти Королева, никто его 
расспросить не успел. Прозорливая библиотекарша Мария Петровна?

Можно ли верить человеку, который, выдавая ежедневно сотни книг и журналов 
помнит, какой журнал она выдала двум школьникам без малого полвека назад даже 
не забыла их фамилии? В рассказах Марии Николаевны, которая могла наблюдать 
волнения сына в связи с проектом Кибальчича, в воспоминаниях его 
одноклассников: Л.А. Александровой, В.А. Бауэра, Г.М. Вальдера, А.И. 
Загоровского, Г.П. Калашникова, которых мне посчастливилось разыскать в Одессе 
в сентябре 1969 года и с которыми Сергей мог поделиться столь взволновавшим его 
открытием, – ни слова о Кибальчиче! Зачем же тогда эти домыслы?

А красиво! Тот же ковер-самолет, но уже не в детском, а юношеском варианте. Нет 
доказательств, что Королев узнал о проекте Кибальчича в юношеские годы?;

Ну и что? Ведь и доказать, что он о нем не знал, тоже невозможно. Зато, как 
красиво получается: от проекта народовольца к космическим свершениям наших 
дней! Эстафета поколений!!

Думается, то же и с «калужской встречей» Королева и Циолковского. Действительно,
 как бы здорово было, если бы Сергей Павлович съездил тогда в Калугу! Да он бы 
непременно съездил, если бы догадался, как украсит в будущем этот факт его 
биографию, какую замечательную символику обретет история нашей космонавтики! 
Обязательно бы съездил! Но что делать... Еще знаменитый английский 
естествоиспытатель Томас Гексли с улыбкой сетовал: «Великая трагедия науки – 
уничтожение прекрасной гипотезы безобразным фактом». Впрочем, здесь, пожалуй, 
другой вариант: «прекрасной гипотезе» как раз не хватает фактов. Но гипотеза 
имеет право жить в их ожидании. Поэтому отвергать гипотезу не следует. Но 
именно как гипотезу. Не превращая ее в факт, пусть даже очень красивый, в 
мемориал, пусть даже очень желанный.