что в 1929 году он познакомился с Константином Эдуардовичем Циолковским.

Итак, один из двух участников встречи подтверждает, что она состоялась в Калуге,
 поскольку в 1929 году Циолковский из Калуги никуда не уезжал. Впрочем, почему 
мы говорим о двух участниках? А если их было больше? Ведь, если верить Романову,
 Королев говорил: «Приехали мы в Калугу, встретил нас... изложил нам... потряс 
нас...» Трудно поверить, чтобы о себе Сергей Павлович говорил в стиле 
императорских указов: «Мы, Николай II...» Значит, был еще кто-то. Кто? В начале 
70-х годов один свидетель отыскался. Им оказался Б.Г. Тетеркин – преподаватель 
Тульского политехнического института. В своем письме ко мне он сообщил, что 
встретился с Сергеем Павловичем во второй половине дня на одной из улиц Калуги 
в один из осенних дней 1929 года. Они вместе пришли к Циолковскому и вместе 
ушли от него. Разговор, насколько помнит Тетеркин, в основном шел о планерах и 
возможности применения реактивных двигателей в авиации. Потом, в ожидании 
поезда в Москву, Королев зашел домой к Тетеркину: на улице было холодно. В 
сумерках Королев ушел. Эту короткую встречу с незнакомым молодым человеком 
(студенту Сергею Королеву – 22 года) Борис Григорьевич Тетеркин вспомнил через 
37 лет, увидав в газетах траурный портрет 59-летнего Королева. Вот какая бывает 
у людей феноменальная зрительная память!

Постепенно выяснилось, что и директору Государственного музея космонавтики в 
Калуге А.Т. Скрипнику С.П. Королев тоже рассказывал, как он приезжал к 
Циолковскому, но признавался, что плохо помнит эту встречу и ничего кроме 
слуховой трубы и черного костюма на Константине Эдуардовиче он не запомнил.

Прошло еще несколько лет и вот оказывается, что не только Королев запомнил 
встречу с Циолковским, что объяснимо: студент приехал к знаменитому ученому, но 
и Циолковский запомнил Королева!

В 1982 году вышла книга Виктора Сытина «Человек из ночи». Сытин рассказывает в 
ней о своих встречах с Циолковским и Королевым в 30-х годах. Оснований не 
доверять этим воспоминаниям вроде бы нет, ведь Сытин – один из энтузиастов 
воздухоплавания, заместитель председателя Комитета по изучению стратосферы 
Осоавиахима, ставший потом писателем. Виктор Александрович приводит такие слова,
 сказанные ему Константином Эдуардовичем в 1932 году: «Теперь приезжают те, кто 
практически работают над моими идеями. Были Тихонравов, Королев. Это из ГИРД». 
Через два года во время второй беседы Сытина с Циолковским Константин 
Эдуардович просит его передать привет Тихонравову и Королеву. Вот насколько 
врезалась в память великого ученого встреча со студентом – и через пять лет 
77-летний Циолковский не может ее забыть!

Сытину повезло: вернувшись из Калуги он довольно скоро встретился с Сергеем 
Павловичем в Стратосферном комитете. Встреча эта описана детально. Привета от 
Циолковского Сытин не передал, но Королев сам спросил:

– Я слышал, вы недавно были у Константина Эдуардовича Циолковского. Как он? 
Плох?

И, помолчав немного, с теплотой в голосе добавил:

– Какой это удивительный человек! Я был у него лет пять назад (т.е. в 1929 году 
– все сходится! – Я.Г.) зеленым юнцом. А разговаривал он со мной с полным 
уважением. Делился своими планами. Книжки свои подарил...

Прошло еще какое-то время и, развивая свою версию о поездке Королева к 
Циолковскому в 1929 году, Романов отыскал новых единомышленников в лице 
писателя Е.И. Рябчикова и близкого соратника Сергея Павловича академика В.П. 
Мишина. Евгений Иванович Рябчиков – один из немногих счастливцев, который в 
годы своей журналистской молодости, ездил к Циолковскому в Калугу, говорил с 
ним. В книге «Звездный путь», посвященной истории космонавтики, он приводит 
анкету Королева, где упоминается калужская «встреча», но не комментирует ее и 
на «встрече» не настаивает. Однако в большой телепередаче Романов, Рябчиков и 
Мишин настолько подробно рассказывали о ней, что стало понятным, почему 
калужане, которым как истинным патриотам очень хочется, чтобы два таких 
замечательных человека встретились в их родном городе, уже установили мемориал 
в честь этого события.

А между тем, мне кажется, что с мемориалом они явно поторопились. Даже самое 
беглое знакомство с рассказами о калужской встрече настораживает: ведь сплошь и 
рядом концы с концами в этих рассказах не сходятся.

Начнем с того, что совершенно непонятно, когда такая встреча могла произойти. У 
Тетеркина сказано точнее всего: осень 1929 года, т.е. сентябрь-ноябрь. Но ведь 
известно, что именно в сентябре Сергей Павлович с невероятной энергией 
форсирует сборку своего планера «Коктебель», ежедневно до позднего вечера 
работает под навесом на Беговой. Известно, что именно в это время он усиленно 
тренируется под руководством Кошица на аэродроме, ждет не дождется, когда же 
ему разрешат первый, несказанно желанный, самостоятельный полет. И совершает 
его накануне отъезда в Крым! Трудно поверить, что он мог все это бросить и 
уехать в Калугу.