– Не знаешь – помалкивай, – обернулся отчим. – Я сам не видел, но помню, мне 
рассказывали, как профессор Делоне построил планер и летал на нем со своими 
сыновьями, такими же сумасшедшими, как ты... Почему в Одесском политехническом 
нет авиационного отделения, а в Киевском есть? А? Нет, дорогой, на пустом месте,
 вот так «вдруг» в технике редко что родится...

– Но все-таки мне хотелось бы полной ясности с академией, – упрямо сказал 
Сергей.

– Не убежден, что надо ждать ответа из Москвы, – задумчиво сказал Баланин. – 
Тем более никакой уверенности, что ответ будет положительным, нет...

Сергей не находил себе места. Бродил по городу, иногда часами бродил по берегу, 
купался один в камнях. Однажды в Аркадии заплыл далеко и вдруг увидел женскую 
голову. Обернулся еще раз – нет головы! Он сам чуть не захлебнулся, когда тащил 
ее, вяло цепляющуюся за его шею, тащил и кричал, пока их не втянули в шлюпку. 
Ее откачали уже на берегу.

– Кто он, мой спаситель? – спросила она наигранным театральным голосом. – Я 
хочу видеть его...

Сергею стало почему-то неловко, он ушел...

Сегодня в школе выдали свидетельство:



«Настоящее свидетельство выдано Королеву Сергею Павловичу родившемуся в 1906 
году 30-го декабря, в том, что он обучался с июля 1922 г. по 16 августа 1924 г. 
в Строй-проф. школе № 1, за время пребывания в школе усвоил все дисциплины, 
установленные уч. планом, и выполнил практические работы по черепичной 
специальности».


Вот и все. Теперь прощай, Одесса! На душе было тоскливо, одиноко. После этого 
до отказа набитого заботами и волнениями лета, после выпускных зачетов, крыши 
медина, проекта, вдруг он окунулся в какую-то праздную пустоту. Несколько дней 
он ничего не делал, ни-че-го! К этому он не привык. Харьковские бюрократы все 
тянут с ответом. Планер не строят. А чего там тянуть: грамотному инженеру 
разобраться – два часа работы. Академия тоже молчит, а он все ждет. Ребята 
носятся как очумелые – Валя, Жорка, Володька Бауэр уже отнесли документы в 
строительный. Ляля получила путевку в химико-фармацевтический... Ляля останется 
в Одессе? А он уедет.

Объяснение их происходило на ступеньках Торговой лестницы. Сергей, потный, с 
красными пятнами по лицу, просил ее стать его женой. Она ответила, что не 
думает о замужестве, что хочет учиться, надо кончить институт и... Конца он не 
дослушал, умчался.

Объяснение на Торговой лестнице было последней каплей, переполнившей еще такую 
мелкую в те годы чашу его терпения. Нет, теперь он уж ни за что не останется в 
Одессе! Ни за что! Москва молчит? Отлично! Он не собирается всю жизнь ждать их 
ответа! Он едет в Киев! Это окончательное решение. Отослал документы. Сдавать 
вступительные экзамены ему было не нужно: справка из стройпрофшколы освобождала 
от экзаменов.

Собрался быстро, да и что ему было собирать? Хотел было взять на память 
чернильницу из гильз – подарок одного парня с электростанции, да раздумал: 
тяжелая. Чемоданишко получился легонький – первый в жизни чемодан. Он и потом 
всегда путешествовал налегке: в 1939-м – на восток, в 1945-м – на запад, в 
1953-м – на север, в 1957-м – на юг... Провожали мама и отчим, говорили обычные 
слова:

– Одевайся теплее, дело к осени... Не забывай... Пиши...

Последнее, что он увидел на перроне, – лицо матери в слезах. Она быстро шла за 
поездом. А позади краснел лозунг: «Дым труб – дыхание Советской России!»

Потом он сидел на лавке и смотрел в окно на желтые кукурузные поля. Что же 
будет с ним там, в Киеве? И потом дальше? Крылья. Это обязательно. Крылья будут,
 небо будет. Будет жизнь...




8


Трудности порождают в человеке способности, необходимые для их преодоления.