все каникулы проводил в труде, производил опыты по сопротивлению воздуха, а 
главным образом, – все вычислял... Теперь я нахожусь в сомнении, заслуживаю ли 
я того, что сейчас вижу...

После торжественного вечера Циолковский вернулся домой, а примерно через месяц 
– 26 ноября – приехал снова, опять с Самойловичсм, получать орден.

Орден в Кремле вручал Михаил Иванович Калинин. Циолковский был взволнован. 
Приняв орден, тихо, почти доверительно сказал Калинину:

– Я могу отблагодарить правительство только трудами. Благодарить словами нет 
никакого смысла...

В декабре 1932-го начинаются в ГИРД горячие деньки. За неделю до Нового года 
был наконец закончен монтаж долгожданного двигателя ОР-2. Королев, Цандер, 
инженеры Корнеев и Полярный, механик Флоров и техник-сборщик Авдонин с 
торжественностью дипломатов подписали акт приемки. Можно было начинать 
испытания. Трудно сказать, кто больше был рад: Цандер, увидевший наконец свою 
мечту, воплощенную в металл, или Королев, который уже больше года ждал этот 
двигатель для своего ракетоплана. Впрочем, событие это было праздником для всех 
обитателей подвала.

На общем собрании было решено объявить «неделю штурма». Организовали штаб 
«штурма» из трех человек, который выработал план: кому что делать.

С 25 декабря до Нового года день и ночь возились они с капризным двигателем. 
Понятия «рабочий день» и «отдых» расплылись окончательно, потеряли всякие 
границы: кто-то уходил на час-другой поспать, кто-то приходил ему на смену. 
Вымотались все предельно. Уж на что Цандер, никогда не помышлявший об отдыхе, 
даже он однажды ночью залез потихоньку под стол и вдруг ко всеобщему веселью 
запел оттуда по-петушиному. Потом вылез сияющий и сказал:

– Петух дал сигнал! Пора кончать!

Всем очень хотелось довести этот проклятый двигатель до ума к 1 января, чтобы 
хоть на Новый год веселиться и не думать ни о чем. Да не вышло...

И у инженеров, и у механиков опыта еще было маловато. Открылась течь в 
соединениях предохранительных клапанов, в тройнике. Обнаружилась вдруг трещина 
в бензиновом баке. Потом потекли соединения у штуцера левого кислородного бака, 
потом засвистело из сбрасывателя бензинового бака – каждый день что-нибудь 
новое.

Невеселый получился Новый год.

2 января, пока механики готовили ОР-2 к новым испытаниям, Цандер закончил и 
передал Королеву «Техническое описание мощного реактивного двигателя» – свой 
план на будущее.

На следующий день опять испытывали ОР-2. И вдруг все пошло отлично. Давление 
держалось. Тут же проверили циркуляцию воды во всех трубах при работе 
центробежной помпы. Все шло отлично! Оказывается, Новый год был счастливым!

5 января опять обнаружилась течь газа, потом травили клапаны, потом 
деформировался бак...

И так весь январь.

Цандер ходил серый от усталости. Иногда, видя, что все очень вымотались, 
Фридрих Артурович начинал рассказывать о межпланетных полетах, о далекой дороге 
к Марсу... Он говорил тихо, но с такой страстью, что слушали его не дыша. 
Королев любил минуты этих передышек. Однажды совершенно серьезно спросил:

– Но, Фридрих Артурович, почему вы все время говорите о Марсе? Почему не о 
Луне? Ведь Луна гораздо ближе...

Все переглянулись: Королев редко говорил о межпланетных полетах.

Иногда Цандер вовсе забывал о доме, о семье. Тогда его насильно одевали в 
кожаное пальто с меховым воротником и отправляли домой. Но даже когда провожали 
до трамвайной остановки, он каким-то образом через полчаса опять прокрадывался 
в подвал, Корнеев писал в своих воспоминаниях:

«Все гирдовцы работали буквально сутками. Помнится, как в течение трех суток не 
удавалось подготовить нужного испытания. Все члены бригады были моложе Цандера 
и значительно легче переносили столь большую перегрузку. Видя, что Фридрих 
Артурович очень устал и спал, что называется, на ходу, ему был поставлен 
„ультиматум“: если он сейчас же не уйдет домой, все прекратят работать, а если 
уйдет и выспится, то все будет подготовлено к утру и с его приходом начнутся 
испытания. Сколько ни спорил, ни возражал Цандер против своего ухода, бригада