пиастры, эскудо или восточные рупии. Живописец в подобном сведении также ничего 
важного не упускает – пробирающуюся по стеблю травы божью коровку, цветы, 
облачко, камни, облицовку стены, огромную балку он все равно приводит к 
метафорической тяжести, сопоставляя и учитывая различное: тень, свет и цвет, 
расстояние между вещами и большую или меньшую отчетливость, с которою они видны 
наблюдающему живописцу, когда предметы, находящиеся далеко, обработаны кистью 
как бы с небрежностью.

Ось, на которой качаются плечи безмена, или римских весов, пронизывает 
мраморный столик, в точности похожий на саркофаг, приготовленный Андреа 
Вероккио для почетного захоронения Пьеро Медичи, отца нынешних Лоренцо и 
Джулиано, семь лет как умершего. Вдоль длинного плеча, понятное дело 
воображаемого, в добавление к недостаточной для равновесия тяжести ангела 
помещены выстроившиеся в ряд малые гирьки в виде деревьев – числом десять, 
выписанные с бесподобной тщательностью. Но и самого ангела-благовестителя, 
опустившегося на лужайку в нескольких шагах от Марии, возможно вообразить 
прикрепившимся таким образом, что легко способен качаться как весы; он и в 
самом деле качнулся, протянувши перед собою руку с перстами, сложенными для 
крестного знамения, клюя носом подобно приземляющейся птице. Говоря короче, 
здесь есть чем заняться любителю орудовать циркулем и линейкой.

Относительно ангелов в те времена было мнение, что-де в их телах стихии или 
элементы сочетаются с преобладанием легчайших. Однако, рассматривая свободно 
опущенную, придерживающую пальмовую ветвь кисть правой руки приземлившегося 
ангела, ее состав можно представить таким, каков он бывает у юношей, 
упражняющихся в развитии силы: эдакая рука годится не ангелу, но скорее кузнецу 
и механику, как древний Дедал. Что касается прикрепленных к спине и движущихся 
вместе с лопатками крыльев, их крепость и мощь дают основание вообразить, с 
каким шумом и хлопаньем станет взлетать этот плечистый благовеститель и как 
повлечется за ним, свиваясь из-за сопротивления воздуха, тяжелый бархатный плащ.
 Самому живописцу, когда он писал «Благовещение», минуло двадцать, и его органы 
еще укреплялись от упражнения и гимнастики – грудная клетка плохо помещалась в 
камзоле, и шея удерживалась настолько развитыми мышцами, что плечи выглядели 
покатыми наподобие сторон фигуры трапеции.

Хотя во Флоренции бороды можно было видеть разве что у цыган или греков, 
подбородок и верхняя губа Леонардо отчасти прикрыты кольцами как бы золотого 
руна: при его желании отличаться он обнаруживал себя не исключительно в 
живописи или скульптуре, но состязался в излюбленной флорентийскими юношами 
игре в ножной мяч, или в числе других всадников, наклонясь на полном скаку, 
поднимал нарочно положенное на мостовую оружие, или показывал силу мышц, сгибая 
рукой подкову, или соревновался в поднятии тяжестей – и все это в присутствии 
толпы ротозеев, которые ничего другого не делают, как только перемещаются по 
городу и разносят молву. Брунеллеско, которому природа дала малый рост и 
невзрачную наружность, и был он человеком тщедушнейшим, в свое время избегал 
подобных развлечений, чтобы себя не ронять. Вместе с тем плавность и величие 
жеста и круглота, проявляющиеся в произведениях обоих художников, сходны, а 
следовательно, близки они и в первоначальном суждении, которое равно движет 
рукой архитектора и живописца. Остается понять, как образуется самое это 
суждение, настолько могущественное: рождается ли оно вместе с телом, которым 
призвано править, выбирая затем из мнений философов именно то, что ему больше 
подходит?

С «Благовещением» Леонардо поступил в сообщество живописцев св. Луки – этот 
евангелист, как считается, сделал изображение Богородицы при ее жизни с натуры. 
Имея самостоятельный характер и обладая также необходимым умением, Леонардо, 
однако, не покинул мастерскую Андреа Вероккио, не стремясь, как другие ученики, 
к скорому обогащению, тем более, что его участие в предприятиях мастера теперь 
будет оплачиваться по справедливости, тогда как прежде он сам ежемесячно 
приносил за обучение условленные три лиры.




42


Если бы живописцы были так же склонны восхвалять в писаниях свои произведения, 
как и вы, то, я думаю, живопись не оставалась бы при столь низком прозвище. А 
если бы назвали ее механической, так как она выполняется руками, то вы, 
писатели, рисуете посредством пера то, что находится в вашем разуме. Если же вы 
назвали ее механической потому, что делается она за плату, то не идете ли вы к 
тем, кто больше платит?

Время, умелый кузнец, ловко обработало внешность Лоренцо Великолепного Медичи. 
Словно бы разозлясь, покуда изделие податливо от жара – или же молодости, так 
можно сказать, – ударило его несколько раз молотом по переносице, и от этого 
середина носа стала плоской и широкой, а основание вытянулось наподобие утиного 
клюва; затем два раза по щекам, и они от этого провалились и ушли в тень, а 
скулы выпятились и осветились; наконец по нижней губе, которая распласталась