Оно не в том, что в пределах своей применимости они справедливы и всегда будут 
истинными. Такая истинность научных теорий - условие, а не основа их бессмертия.
 
Основа состоит в том отблеске единой, интегральной, вечно живой и вечно 
меняющейся истины, сохранение и преобразование которой ассоциируются с 
бессмертием науки. Отблеск этой интегральной истины освещает каждую теорию и 
придает ей более общее значение, выходящее за рамки области и ее однозначной 
применимости.

Несколько слов о границах такой области. Для каждого мыслителя, рисовавшего 
картину мира, можно ретроспективно найти границы этой картины и тем самым 
границы творческого подвига. Для Ньютона такие границы определялись переходом 
от 
движений, несопоставимых по скорости с распространением света, к движениям, 
сопоставимым с ним. В мире таких движений законы Ньютона в

311

прежде всего классическое правило сложения скоростей перестают быть достаточно 
точными. Здесь граница ньютоновской механики. Механика Эйнштейна также имеет 
свои границы, более широкие, чем границы ньютоновой механики. Но в этих 
границах 
указанные теории сохраняют свою справедливость, они могут быть обобщены, 
конкретизированы при переходе к другим явлениям, но никогда не могут быть 
отброшены.

Теория Ньютона всегда будет практически правильным отображением мира движущихся 

тел, обладающих малой по сравнению со светом скоростью. Специальная теория 
относительности всегда будет правильным отображением мира движущихся тел в 
случае пренебрежимо малой напряженности гравитационных полей. Общая теория 
относительности всегда будет правильным отображением мира тел, остающихся 
тождественными себе и непрерывно движущихся в гравитационном поле.

Если эти теории ограничены определенными областями применения, то в чем их 
связь 
с интегральной истиной - изменяющимся, но в то же время исторически 
инвариантным, тождественным себе субстратом пауки? В чем их связь с единым 
содержанием науки, которое меняется, но не умирает? Таким интегральным 
содержанием науки, ее сквозным стержнем, служит идея упорядоченности природы, 
вселенского ratio, причинной связи явлений. Эта идея, не исчезающая и вместе с 
тем никогда не приобретающая исчерпывающей, окончательной формы, получает новые 

аспекты и оттенки в каждой новой картине мира. Обогащение и углубление этой 
единой, тождественной себе идеи - вечный, сохраняющийся навсегда вклад 
естествоиспытателя в науку.

Для науки ratio мира состоит в причинной связи происходящих процессов. Наука 
ищет причины явлений. Следуя основной идее Спинозы, она видит в мироздании 
причину своего существования, причину самого себя (causa sui) и рассматривает 
природу не только как сотворенную (natura naturata), но и как творящую (natura 
naturans). Но эта идея не является неподвижной, окончательной, раз навсегда 
данной. Идея каузальной упорядоченности мира эволюционирует, она является 
тождественным себе субстратом изменений. Понятие изменения теряет смысл без 
понятия тождественного себе субстрата, но и последнее теряет смысл без понятия 
изменения. Классическая при-

312

чинность сменяется релятивистской (исключающей мгновенные каузальные связи, 
устанавливающей предельную скорость процессов, связывающих события); 
релятивистская причинность дополняется квантовой (волновые процессы определяют 
вероятность локальных событий), на очереди - переход к еще более сложной, 
ультра 
релятивистской причинности, управляющей трансмутациями элементарных частиц. Но 
при всех этих модификациях причинность сохраняется в качестве неисчезающего, 
тождественного себе субстрата, сквозного, сохраняющегося субстрата науки, 
основы 
бессмертия каждой новой модификации. Каждая модификация не только ограничивает, 

но и в какой-то мере, для более сложных процессов, отменяет предыдущую. Она ее 
подтверждает, делает ее живой, эволюционирующей. Она вносит новые определения и 

оттенки в развивающийся принцип причинного ratio мира. Отблеск этого 
бессмертного целого делает бессмертным каждую модификацию, каждое звено 
исторической эволюции науки, каждый вклад в эту эволюцию.

Очень часто подобный вклад вносится фактически, но не сопровождается точным 
указанием фонда, куда он поступает. Многие ученые развивают, конкретизируют,