"В Японии было чудесно, - писал он Соловину. - Деликатные манеры, интерес ко 
всему, художественное чутье, интеллектуальная наивность в соединении со здравым 

смыслом. Изящный народ в живописной стране" [39].

Эйнштейн встретился с японскими детьми. Прощаясь, он сказал им, что знания, 
полученные ими в школе, - это наследие предыдущих поколений, к которому они 
сами 
должны кое-что добавить и передать своим детям, ибо "таким образом мы, смертные,
 
достигаем бессмертия в остающихся после нас вещах, которые мы создаем сообща" 
[40].

Пробыв несколько недель в Японии, Эйнштейн и Эльза, напутствуемые пожеланиями и 

нагруженные подарками, направились в Палестину. Британский верховный комиссар 
Герберт Самюэль поселил их в своем дворце и принял на себя роль гида. Здесь 
Эйнштейну также пришлось подчиниться ритуалу. При каждом его выезде из 
резиденции раздавался пушечный залп. Всюду за Эйнштейном следовал отряд 
кавалерии в парадных мундирах. На торжественных приёмах, обедах и завтраках 
тщательно соблюдались все предписаний английского этикета. Эйнштейн относился к 

ним с иронической снисходительностью, но Эльза взбунтовалась.

"Я только простая домохозяйка. Меня не интересуют все эти нелепые парады, - 
жаловалась она мужу.

- Будь терпелива, дорогая. Мы на пути домой.

- Тебе легко быть терпеливым. Ты знаменитый человек. Когда ты совершаешь ошибку 

в этикете или поступаешь как заблагорассудится, на это смотрят сквозь пальцы. А 

меня постоянно дразнят в газетах. Зная мою близорукость, они пишут, что вместо 
салата я съедаю зеленые листья цветов, разложенные на моей тарелке" [41]. И она 

под любым предлогом старалась уклониться от участия в церемониях.

39 Lettres к Solovine, 45.
40 Garbedian H. Albert Einstein, p. 218.
41 Freeman. The story of Albert Einstein. New York, 1958, p. 128.


Эйнштейн выступал с лекциями в Иерусалимском университете, в Тель-Авиве и 
других 
городах. Повсюду его встречала широкая аудитория, с которой он делился своими 
научными и политическими взглядами.

221

Покинув Палестину, Эйнштейн и Эльза в марте 1923 г. прибыли в Марсель, откуда 
направились в Испанию и вскоре вернулись в Берлин. В Испании Эйнштейн читал 
лекции в Мадридском университете.

В июле 1923 г. Эйнштейн выехал в Швецию на церемонию вручения Нобелевской 
премии, присужденной ему в ноябре 1922 г., вскоре после того как началось его 
путешествие по Востоку. В Гётеборге он выступил с лекцией перед собранием 
скандинавских ученых, на котором присутствовал шведский король.

На торжественной церемонии вручения премии, вернее при подготовке этой 
церемонии, имел место дипломатический казус. Швейцарский посол претендовал на 
роль представителя страны, гражданином которой является новый нобелевский 
лауреат. Эйнштейн действительно сохранил швейцарское подданство. Но посол 
Германии претендовал на такую же роль: в качестве члена Прусской Академии наук 
Эйнштейн считался гражданином Германии. Уже известная нам шутка Эйнштейна в 
"Таймсе" ("сейчас, после экспедиции Эддингтона, в Германии автора теории 
относительности называют немецким ученым, а в Англии - швейцарским евреем, в 
ином случае произошло бы обратное") оправдывалась. В Швеции отдали предпочтение 

более официальной и более постоянной швейцарской версии, и родину Эйнштейна 
представлял посол Швейцарии.

Нобелевскую премию Эйнштейну собирались присудить уже давно. Но в Нобелевском 
комитете колебались. Теория относительности встречала немало возражений. У 
Нобелевского комитета существовала тогда традиция давать премии за конкретные 
открытия - бесспорные и практически применимые. Шведская Академия и Нобелевский 

комитет боялись политического резонанса присуждения премии за теорию 
относительности, боялись неизбежной реакции со стороны Ленарда и иже с ним.