денег, но меньше счастливых минут.
     Мари  в  особенности  утратила свой  пыл  и чувство  радости.  Наука не
поглощает ее целиком, как Пьера. Всякие события текущего дня действуют на ее
чувствительность и плохо отражаются на нервах.
     Торжественная шумиха вокруг радия и Нобелевской премии раздражает Мари,
не избавляя ни на минуту от заботы, отравляющей жизнь: болезни Пьера.
     Пьер Кюри - Жоржу Гуи, 31 января 1905 года:

     В  данное  время ревматизм оставил  меня  в покое, но  летом  был такой
жестокий приступ,  что я вынужден  был  отказаться от поездки  в Швецию. Как
видите, мы ни в какой  степени не выполнили нашу  обязанность по отношению к
Шведской академии  наук. Говоря правду,  я держусь  только тем, что  избегаю
всякого физического напряжения. Моя жена в таком же положении, и о работе по
целым дням, как прежде, не приходится и думать.

     Пьер Кюри - Жоржу Гуи, 24 июля 1905 года:

     Мы продолжаем жить в качестве людей, очень занятых тем, чтобы не делать
ничего интересного. Вот уже год, как мной не выполнено ни одной работы, я ни
одной  минуты  не  принадлежу себе.  Очевидно, я  еще  не  придумал средства
оградить нас от пустой траты времени, а между  тем совершенно необходимо это
сделать. В этом вопрос жизни или смерти для умственной деятельности.
     Причиной моих болей  является,  по-видимому, не настоящий  ревматизм, а
какой-то вид неврастении; мне стало лучше с тех пор, как стал лучше питаться
и принимать стрихнин.

     Пьер Кюри - Жоржу Гуи, 19 сентября 1905 года:

     ...Я  ошибался,  когда  писал  Вам,   что   состояние   моего  здоровья
улучшилось. У меня было  несколько  новых приступов -  их  вызывает малейшая
усталость. Я задаю  себе  вопрос, смогу ли я  при  таком  состоянии здоровья
когда-нибудь работать в лаборатории...

     О  прежних днях  каникул, очаровательных,  безрассудных,  опрометчивых,
когда супруги носились по дорогам, точно школьники, - об этом  не могло быть
и  речи.  Мари сняла  маленький  деревенский  домик  под  Парижем,  в долине
Шеврезы. Там она ухаживает за мужем и дочкой.
     Мари - мадам Перрен (из Сен-Реми-ле-Шеврез):

     ...Я не очень довольна здоровьем Ирен, она с большим трудом оправляется
после коклюша;  время  от времени она снова начинает кашлять,  хотя уже  три
месяца живет  на даче. Муж очень устал, гулять уже не может, время  проводим
за чтением физико-математических статей.
     У Ирен теперь  есть маленький велосипед,  и  она  очень  хорошо  с  ним
управляется. Ездит в мальчишеском костюме, и вид у нее очень забавный...

     Страдая физически и чувствуя нависшую  над ними грозную опасность, Пьер
мучится сознанием  того,  как  быстро уходит время. Не  боится  ли этот  еще
молодой мужчина смерти? Он точно  соревнуется  с преследующим его  невидимым
врагом. Все время куда-то неистово торопится.  Заражает жену своей тревогой.
Надо ускорить темп исследований, пользоваться каждой минутой, уделять больше
внимания работе в лаборатории.
     Мари  считает  своим  долгом  работать  с  большим  напряжением, но оно
переходит  границы ее нервной выносливости. На ее долю выпал суровый жребий.
Двадцать лет тому назад шестнадцатилетняя  полька, еще с  шумом в  голове от
всяких празднеств, вернулась из деревни в Варшаву зарабатывать себе на хлеб,
и с этих пор она не прерывала  тяжелого труда. Всю свою юность прожила она в
холодной мансарде, согнувшись над учебниками физики. А когда  пришла любовь,
то и она оказалась неразрывно связанной с работой.
     Соединив  в одном горячем  влечении любовь  к  науке  и к мужчине, Мари
обрекла себя на  противоречивое существование. Нежное чувство Пьера  к ней и
ее к нему было одной силы, их идеалы были одинаковы. Но в своем прошлом Пьер
пережил  и  приступы  находившей на него  лени, и кипучую  юность, и сильные
страсти. Мари же со времени замужества ни  на минуту не отклонялась от своей
цели,  своих  обязанностей,  и  временами  ей хотелось  просто  наслаждаться
жизнью. Она нежная жена и мать. Она мечтает о приятных, мирных передышках, о
днях спокойной, беззаботной жизни.
     Такие  настроения  Мари  поражают  и обижают  Пьера.  Ослепленный своей
находкой, талантливой подругой, он  ждет от нее такого же самопожертвования,
как его собственная  жертвенность самим собой во имя тех идеалов, которые он
зовет "господствующими  мыслями".  Она  повинуется ему,  как  и  всегда,  но
чувствует себя усталой и  душевно, и физически. Она в унынии, винит себя  за
умственную   немощность,  за  свою  "глупость".  Ее  душевное  состояние   в
действительности  гораздо проще.  Обычные человеческие  желания,  так  долго
находящиеся под спудом у этой тридцатишестилетней  женщины, предъявляют свои
права. Мари  следовало бы  на некоторое время  перестать быть "мадам  Кюри",
забыть о  радии,  а есть,  спать и  ни о чем не думать, быть  только женой и
матерью.
     Это  невозможно. Каждый  день приносит все новые  обязанности. 1904 год
окажется крайне хлопотливым, в особенности для  Мари, из-за ее беременности.