отказаться. Нам стоило большого труда избежать банкетов,  предполагавшихся в
нашу  честь. Мы отчаянно сопротивлялись этому,  и люди наконец поняли, что с
нами ничего не поделаешь. Моя Ирен здорова. Ходит в школу довольно далеко от
дома. В Париже очень трудно найти хорошую школу для маленьких детей.
     Целую всех вас нежно и умоляю не забывать меня.

     "Нам присудили половину Нобелевской премии... Не знаю, когда мы получим
эти деньги" - эти слова,  написанные женщиной, еще  недавно  отказавшейся от
возможного богатства, приобретают особое значение. Молниеносно приобретенная
известность,  почетное  мнение  широкой   публики   и   печати,  официальные
приглашения, золотой мост, предложенный Америкой,  - все это  Мари упоминает
лишь как повод для своих горьких жалоб. Нобелевская премия представляется ей
только наградой в семьдесят тысяч  франков, выданной шведскими  учеными двум
собратьям  по  науке  за их труды,  а следовательно,  ее  можно принять,  не
совершая  ничего  "противного духу науки".  Это  единственный способ снизить
нагрузку обязательных занятий Пьера и сохранить его здоровье.
     2  января 1904 года  благодетельный  чек поступил в отделение  банка на
проспекте Гобенов, туда же, где хранились скромные сбережения супругов Кюри.
Наконец  Пьер может бросить  преподавание в Школе физики,  где  его  заменит
прежний ученик его, выдающийся  физик Поль  Ланжевен. Кюри нанимают  за свой
счет лаборанта в свою лабораторию: так проще и быстрее, чем ждать призрачных
сотрудников, обещанных университетом. Мари посылает под видом займа двадцать
тысяч  австрийских крон  Длусским, чтобы  ускорить  открытие  их  санатория.
Оставшееся небольшое состояние  вскоре увеличится благодаря премии Озириса в
пятьдесят  тысяч франков, полученной  Мари  пополам с Эдуардом Бранли, и все
деньги  будут равными частями помещены  во  французскую ренту и в  облигации
города Варшавы.
     В  черной  счетной тетрадке можно найти и другие  чрезвычайные расходы:
подарки  вещами,  денежные  пособия сестрам  Мари  и брату  Пьера,  денежные
подарки  польским  студентам,  одной  подруге  детства   Мари,  лабораторным
служителям,  одной нуждающейся ученице  в Севре... Вспомнив об очень  бедной
женщине, когда-то  преподававшей ей французский  язык, некоей мадемуазель де
Сен-Обэн,  а теперь  мадам  Козловской,  которая  родилась в  Дьеппе,  затем
обосновалась  и  вышла замуж  в  Польше,  но  все время мечтала  побывать на
родине,  Мари пишет ей  письмо, приглашает приехать во Францию, принимает  у
себя в  доме,  оплачивает ее проезд из Варшавы в Париж, а из Парижа в Дьепп.
Милая дама со слезами на глазах рассказывала об этой огромной, нежданной для
нее радости.
     Все эти добрые дела Мари совершает без всякого шума и  разумно. Никаких
чрезмерно  широких  жестов, никаких  капризов. Она  решила,  пока  она жива,
помогать  всем, кто  в  ней нуждается. Она поступает, сообразуясь со  своими
средствами, чтобы иметь возможность делать это постоянно.
     Мари думает и о самой себе. Она распорядилась оборудовать во флигеле на
бульваре  Келлермана  настоящую  "современную"  ванную  комнату  и  в  одной
комнатке заменить выцветшие обои новыми. Но ей не приходит в голову, даже по
случаю Нобелевской  премии, купить себе новую шляпку.  Настояв на том, чтобы
Пьер ушел из Школы физики, она оставляет  за собой преподавание в Севре. Она
любит  своих  учениц  и чувствует себя достаточно крепкой,  чтобы продолжать
уроки, которые обеспечивают ей определенный собственный доход.

     * * *

     Скажут, что за странная мысль перечислять подробно расходы двух ученых,
в то время когда слава открывает им свои объятия!  Следовало бы описать, как
толпа любопытных  и журналистов осаждает  дом Кюри и сарай  на  улице Ломон.
Следовало бы  перечислить  все телеграммы,  грудой  лежавшие  на их  рабочем
столе,  тысячи  статей в  газетах,  изобразить  лауреатов,  позирующих перед
фотографическими аппаратами.
     Не имею никакого желания  делать это.  Такая  шумиха  вызвала бы только
неудовольствие со стороны моих родителей. Их удовлетворение мы должны искать
не  в  этих внешних  признаках, а  в  другом. Пьер  и  Мари  чувствуют  себя
счастливыми тем,  что  члены Шведской академии наук оценили  их открытие  по
достоинству.  Их трогает радость  близких  людей, а семьдесят тысяч франков,
облегчающие тяжесть их обязательных занятий, являются желанными гостями. Все
же остальное, то остальное, ради чего другие люди способны прилагать столько
усилий, а нередко и совершать столько низостей, лишь изводит и стесняет двух
ученых.
     Между ними  и публикой, желающей выказать им свою приязнь, установилось
длительное непонимание. В этом  1903 году супруги Кюри переживают,  пожалуй,
самый  плодотворный  период  их жизни.  Они достигают того  возраста,  когда
дарование, опираясь на опыт, способно проявлять максимум своих возможностей.
В  сарае  с  протекающей крышей они благополучно  завершили  открытие радия,
изумившее весь мир. Но миссия их не закончена. В их  мозгах содержится запас
еще неведомых богатств. Они хотят работать и должны работать!
     Слава  мало  заботится о  будущем, которое влечет к себе Мари  и Пьера.
Слава набрасывается  на выдающихся людей, наваливается всей  своей тяжестью,
стремится  остановить  их  движение вперед. Присуждение  Нобелевской  премии
сосредоточило  на  двух  супругах  внимание   миллионов  мужчин   и  женщин,
философов, рабочих,  мещан и людей светских. Эти миллионы выражают Кюри свои
пылкие чувства. Но чего они требуют от них взамен?  Те достижения - открытие