17 июня  мадам Кюри должна была вторично признаться в своем  бессилии и
прервать поездку. Угрожающее падение кровяного  давления встревожило врачей;
Мари  делает  передышку и  вновь  находит  силы съездить  еще  в  Бостон,  в
Нью-Хейвен, посетить колледжи  Уэлсли, Йейла, Гарвуда,  Симонса, Радклифа. А
28 июня она садится на "Олимпик", где  ее  каюта завалена кучами телеграмм и
заставлена корзинами цветов.
     На газетных  столбцах  ее имя готово смениться именем  другой "звезды",
прибывшей из Франции. Боксер Жорж Карпантье, уже завоевавший  себе известную
репутацию, только что  прибыл в Соединенные Штаты,  и  репортеры  приходят в
отчаяние  из-за  того,  что  не  могут  вырвать у  мадам Кюри предсказания о
результате матча Карпантье с Демпси.

     * * *

     Мари крайне устала, но  в  конечном счете  очень довольна. Она радостно
пишет  в  своих  письмах,  что "получила  небольшую контрибуцию  с Америки в
пользу Франции  и Польши",  приводит сочувственные фразы  по поводу двух  ее
отечеств,  сказанные президентом Гардингом и  вице-президентом Кулиджем.  Но
при  всей ее скромности для Мари ясно, что  она лично имела огромный успех в
Соединенных Штатах, что она  завоевала миллионы американских сердец, а также
искреннюю привязанность всех тех, кто с ней встречался близко. Миссис Мелони
так и останется  до последнего  часа Мари  самым преданным, самым нежным  ее
другом.
     От  всего  путешествия  у  Мари  Кюри  остались   смутные  и  сумбурные
впечатления,   среди  которых  проступают  блестящими  точками  особо  яркие
воспоминания.   Ее   поразила   большая,   деятельная   жизнь   американских
университетов, пышность  и веселье традиционных  торжеств,  а  больше  всего
превосходные условия, созданные для процветания спорта в среде студентов.
     Сильное  впечатление   произвела   на  нее  роль  женских  объединений,
чествовавших  ее  на  протяжении  всего  путешествия.  Наконец, великолепное
оборудование  лабораторий  и тех  многочисленных  больниц,  где  применяется
радиотерапия, вызвали у Мари  горькое  чувство:  она с  тоской думала, что в
1921 году  во всей Франции  нет  еще ни  одной больницы, предназначенной для
лечения радием.
     Запас радия, ради которого Мари ездила в Америку,  уезжает вместе с нею
на том же пароходе, надежно спрятанный в корабельном несгораемом шкафу.
     Этот  символический грамм наводит на определенные размышления о карьере
Мари Кюри. Чтобы купить ничтожную частичку радия, надо было выклянчивать его
по  всей Америке.  Мари  пришлось лично  являться в города-благотворители  и
приносить благодарность.
     Как  не  появиться  навязчивой  мысли  о  том,  что   простая  подпись,
поставленная в свое время под  патентом на  производство радия,  изменила бы
все по-другому! Разве двадцать лет борьбы и всяческих препятствий не вызвали
у  Мари  сожалений,  разве  они  не  убедили  ее  в  том,  что,  пренебрегая
богатством, она тем самым  приносила  в жертву химере  развитие собственного
творчества?
     В  кратких  автобиографических заметках,  написанных по возвращении  из
Америки, мадам Кюри ставит себе эти вопросы и дает на них ответ:

     ...Значительное большинство моих друзей утверждает, и не без оснований,
что, если бы  Пьер Кюри и я  узаконили наши права, мы приобрели бы средства,
достаточные  для  того,  чтобы  самим создать  хороший Институт радия,  а не
упираться  в  разные  препятствия,  которые  ложились  тяжелым грузом на нас
обоих, а теперь лежат на мне. И все-таки я думаю, что мы были правы.
     Человечество,  конечно,  нуждается  в  деловых людях, которые извлекают
максимум из  своего  труда и,  не забывая об  общих  интересах, соблюдают  и
собственные выгоды.
     Но  человечеству  необходимы  и  мечтатели,  для  которых  бескорыстное
служение  какому-нибудь  делу  настолько  увлекательно,  что   им  немыслимо
предаваться заботам о личных материальных благах.
     Нет сомнения, что такие мечтатели и  не заслуживают  богатства, раз они
сами  не  стремятся   к  его  приобретению.  Во   всяком  случае,  правильно
организованное человеческое общество должно обеспечить таким  работникам все
средства  для  осуществления их работы, избавить  их жизнь  от  материальных
забот и дать им возможность свободно отдаваться научному исследованию.


        ¶РАСЦВЕТ§

     Я думаю, что для моей матери путешествие в Америку было поучительным.
     Оно  доказало,  что  ее  добровольное отчуждение  от  окружающего  мира
парадоксально.  Студентка  может  запереться  у себя  в  мансарде  со своими
книгами, какой-нибудь безвестный  исследователь может отрешиться от внешнего
мира и всецело сосредоточиться на своих работах - он даже обязан это делать;
но пятидесятилетняя мадам  Кюри - это уже не  студентка, а  ученая с мировым
именем. На  мадам Кюри  лежит  ответственность  за новую науку. Значение  ее
имени  таково,  что  одним  жестом,  одним   своим  присутствием  она  может
осуществить любой проект, имеющий общеполезное значение и близкий ее сердцу.
Со  времени  путешествия  она уделяет время  и  для внешних  сношений, и для
общественных миссий.