лично 
согласен, чтобы ты подго тавливал базу в Ленинграде... Если тебя не затруднит, 
разбс рись в оставленных мною ящиках в ЛФТИ. Там должен быть уран..."

Но время шло, решения не было, и Флеров уехал в Казань, в физико-технический 
институт.

24 августа Георгий Николаевич сообщил Панасюку: "Наконец-то пишу тебе из Казани.
 
Приехал сюда несколько дней тому назад. Начинаю работу, правда, не в том 
масштабе, как я тебе писал из Москвы... Постановления... достаточно 
авторитетных 
организаций о начале работ еще нет... Виделся с Игорем Васильевичем. Работа в 
основном будет разворачиваться по тому же направлению, как до войны. Поэтому 
очень будут нужны все радиотехнические детали: лампы, лабораторные мелочи... 
Упаковать придется отдельно - вещи очень важные - уран, ионизационную камеру...
"

Георгий Николаевич встретился в Казани и со своим соавтором по открытию 
саамопроизвольного деления урана Константином Антоновичем Петржаком. Тот тоже 
только что приехал из Ленинграда, где он был начальником разведки зенитного 
полка.

Когда в часть пришло из Москвы распоряжение отчислить и демобилизовать в 24 
часа 
старшего лейтенанта Петржака К. А., удивленный командир вызвал его к себе:

- Послушай, кто ты такой?

- Научный работник, - ответил Константин Антонович.

- Вот уж никогда бы не подумал! Ведь как воюешь - жалко отпускать!

После того как Игорь Васильевич обосновался в Пыжевском переулке, туда одним из 

первых перебрался Г. Н. Флеров, а вскоре был вызван из Ленинграда и Игорь 
Панасюк. Он не видел Игоря Васильевича с самого начала войны и едва узнал его - 

так он внешне переменился.

Людей, необходимых ему для работы, Игорь Васильевич "отвоевывал" очень 
напористо. Если упорно отказывались отпустить нужного работника, Игорь 
Васильевич действовал официально и извещал упирающегося руководителя:

- Правительственное решение, придется отдать товарища...

Постепенно Игорь Васильевич сделался не только по официальному положению, но и 
по существу подлинным научным руководителем советской школы ядерщиков. 29 
сентября 1943 года его избирают действительным членом Академии наук СССР. 
Авторитет И. В. Курчатова становится общепризнанным.

В поход за энергией атома тогда двинулись и многоопытные геологи с приборами, 
настроенными на уран, и технологи, которым предстояло совершить революцию в 
процессах произ водства, чтобы обеспечить выпуск в массовых масштабах вещества, 

получавшиеся до тех пор лишь в лабораториях.

Коллективы, участвовавшие в штурме атома, были разбросаны по всей стране. Игорю 

Васильевичу нелегко было обеспечить тесное их взамодействие.

Помогало этому то, что все главные решения вырабатывались коллективно. Мозгом 
огромного атомного дела в стране выступал научно-технический совет, в состав 
которого входили самые выдающиеся научные авторитеты, лучшие организаторы науки 

и производства, конструкторы, инженеры. Председателем совета был Б. Л. Ванников.
 
И. В. Курчатов был заместителем председателя.

Как вспоминают сейчас члены совета, Игорь Васильевич отменно подходил к роли 
научного руководителя исследованиями в масштабе страны. Он держал все 
направления атомного дела в поле своего зрения. Одновременно занимался и 
циклотроном, и реактором, и разделением изотопов, и перспективными 
исследованиями...

Когда в этой книге говорится об отдельных фактах из деятельности Игоря 
Васильевича, надо иметь в виду, что разграничение их сделано лишь для удобства 
изложения. Фронт наступления нашей атомной науки был сплошным и неделимым. Это 
и 
определило успех.