Так шаг за шагом исключали исследователи элемент случайных влияний. Опыты 
проводили на трех различных камерах, чтобы не было сомнения, что сказываются 
особенности одной из них. Более того: Флеров и Петржак построили камеру с 
поистине гигантской чувствительностью, площадь пластин которой составляла не 
тысячу, а 6 тысяч квадратных сантиметров. Она дала в час 25-30 импульсов. 
Наблюдения с помощью этой камеры позволяли все увереннее предполагать: это - 
самопроизвольное деление ядер урана.

Правда, осталось еще одно обстоятельство, на которое маловеры, а их было немало,
 
могли сослаться - это влияние космических лучей. Может, они-то, эти потоки 
частиц, приходящих из космоса, и вызывают деление ядер урана?

Посоветовавшись с Игорем Васильевичем, экспериментаторы решили просить 
разрешения провести опыты под землей, например на одной из станций Московского 
метрополитена. В Наркомате путей сообщения препятствовать проведению опыта не 
стали.

Для экспериментов в Москве была отведена станция "Динамо". Туда, на глубину в 
50 
метров, в кабинет начальника, на эскалаторах и на плечах научных сотрудников 
была доставлена аппаратура, весившая 3 тонны. И вот под землей, где 
интенсивность космического излучения была ниже, чем на поверхности, в 40 раз, 
были получены результаты, аналогичные тому, что наблюдались в Ленинграде, так 
сказать, на уровне моря.

Только теперь Курчатов сделал окончательный вывод: открыто спонтанное 
(самопроизвольное) деление ядер урана! Это мировое достижение нашей науки в 
самой тонкой, сложной и новой ее области.

И сейчас, где бы ни излагалась история атомной энергии, непременно как ее 
крупный этап указывается: 1939 год - Г. Н. Флеров, К. А. Петржак - 
самопроизвольное деление урана.

Когда же Г. Н. Флеров выступил с публичным сообщением о своем открытии, он от 
имени обоих авторов так сказал в адрес научного руководителя:



"Мы приносим искреннюю благодарность за руководство работой профессору И. В. 
Курчатову, наметившему все основные контрольные эксперименты и принимавшему 
самое непосредственное участие в обсуждении результатов исследований".





"Цепь возможна и жизненна"


Самой заветной, самой желанной целью в науке для Игоря Васильевича стала 
самоподдерживающаяся (цепная) реакция. Он коротко именовал ее "цепью". Выступая 

на семинарах, он не уставал повторять:

- Цепь возможна и жизненна.

Отысканием условий для нее занимались в физтехе, радиевом, педагогическом и, 
как 
мы увидим дальше, в институте химической физики. Л. И. Русинов определял 
количество нейтронов, вылетающих в результате акта деления каждого из изотопов 
урана. Уже было ясно, что тепловые нейтроны делят ядра только урана-235 и не 
делят ядра урана-238. Флеров и Петржак все-таки измерили порог энергии 
нейтронов, с которого они начинают делить ядра урана-238. Он оказался довольно 
высоким, этот порог - свыше одного мегаэлектрон-вольта. Значит, только быстрые 
нейтроны способны делить ядра изотопа, которого в естественном уране намного 
больше других, - 99,7 процента.

Игорь Васильевич тут же дал задание Татьяне Никитинской - проверить возможность 

самоподдерживающейся реакции в уране-238 на быстрых нейтронах. Вот его 
заключение по этой работе:

"Никитинская. "Неупругое рассеяние нейтронов и цепная ядерная реакция".

Методы ионизационной камеры с урановыми электродами в качестве детектора 
нейтронов с энергией, большей 1 - 1,5 Мэв. Измерены сечения неупругого 
рассеяния 
в С, Al, Cu, Jn, Hg и Pb. Показано, что сечения неупругого рассеяния