|
не удавалось довести до рабочего состояния. Игорь Васильевич взял его под свое
попечение в конце 1936 года. Один из ученых вспоминает, что когда "...Курчатов
включился в работу над циклотроном радиевого института, темп жизни этой
лаборатории сразу изменился - он стал более напряженным".
Игорь Васильевич приходил домой в непривычном для Марины Дмитриевны виде -
испачканный в масле, с натруженными руками: он ведь теперь имел дело с машиной,
да еще с какой капризной!
И хотя пучок был получен уже в 1937 году, работа Игоря Васильевича над
циклотроном радиевого института продолжалась и в 1938-м и позже. Когда в начале
1939 года Марина Дмитриевна на время уехала в Харьков, Игорь Васильевич,
сообщая
ей о своих делах, о работе над совершенствованием циклотрона и опытах на нем,
писал 3 марта 1939 года:
"Я жив, здоров, порядочно работаю, главным образом в радиевом институте... С
циклотроном понемногу дела налаживаются, что меня очень радует".
Через пять дней он отправил еще одну весточку: "Пока здоров в основном и много
сейчас работаю в радиевом, попросту говоря в 10 начинаю, в 11 кончаю. Дела идут
с циклотроном, прямо можно сказать, на большой палец. За время с 1 по 8 марта
нам удалось удлинить время работы с 5 минут до
5 часов. Хотел в день XVIII партсъезда включить циклотрон на краткосрочную
работу, но сегодня случилась авария. В результате все дело остановилось по
крайней мере на шестидневку.
Впечатление от нашей работы начала марта в радиевом было настолько большим, что
сегодня четыре мастера из механической остались работать на ночь и без перерыва
на завтрашний день, чтобы выполнить все заказы, связанные с аварией".
И тут же неожиданная приписка:
"Сегодня пришел домой рано, решил погулять. У нас идет снег, но сегодня уже я
видел вербы в педвузе. Так что скоро весна и твое возвращение домой!"
И другая: "Я что-то немного устал, постарел. Прежние темпы выдерживать уже
трудно".
Что скрывалось за фразой об усталости, помог установить Д. Г. Алхазов, ныне
заведующий циклотронной лабораторией ЛФТИ, а тогда верный помощник Игоря
Васильевича по радиевому институту.
Однажды Игорь Васильевич вдруг почувствовал слабость, присел у столика для
записи отсчетов. Товарищи заметили необыкновенную бледность его лица, бессильно
опустившиеся руки.
- Друзья, - тревожно оповестил Алхазов, - да с ним обморок!
Все взволнованно забегали, кто-то отправился в аптеку. Но через минуту Игорь
Васильевич пришел в себя.
- Вот к чему приводит недооценка защиты, - поднимаясь со стула и потирая
ладонью
лоб, проговорил он, И тут же распорядился носить в комнату дрова, пояснив с
улыбкой: - Поленница послужит нам защитой. Я знаю, вы ждете, когда вам на
блюдечке приподнесут баки с водой. А чем хуже сырые дрова?
Так с тех пор и управляли циклотроном из-за поленницы. Впрочем, не только наши
ученые, но и американские в то время применяли "поленную" защиту. Тогда же
решено было ввести в лаборатории радиевого института контроль за излучением
работающего циклотрона с помощью ионизационных камер.
Но обморок Игоря Васильевича был вызван не только неаккуратным обращением с
излучениями, но и переутомлением. Он же сам сообщал жене: "работаю с 10 до 11".
А иногда сутками не отходил от циклотрона. Дело дошло до того, что общее
|
|