часов у постели больного, находившегося в сильном жару. Поначалу подозревали 
скарлатину, позже врачи сошлись на крупозном воспалении легких. Игоря 
Васильевича в тяжелом состоянии увезли в больницу. На вопросы близких следовал 
ответ врачей:

- Молодость - одна надежда.

Поправлялся Курчатов медленно. Бывало плохо с сердцем, врачи заметили признаки 
туберкулеза.

В первое же лето после выздоровления Курчатов провел отпуск в Крыму. И в 
последующие годы врачи постоянно направляли его в Крым, в Гаспру, где он 
лечился 
в санатории для научных работников.

Сразу же после выздоровления Курчатов вернулся к исследованию диэлектриков в 
сильных электрических полях.

В стекле и некоторых твердых солях механизм электролитической проводимости 
такой 
же, как и в водных растворах. Поэтому чего-либо принципиально нового установить 

тогда не удалось, хотя проведенные в лаборатории исследования и помогли 
накопить 
ценный 'экспериментальный материал по диэлектрикам.

Но новое возникало там, где его не ждали.

Первые же исследования пробоя дали удивительные результаты. Скажем об этом 
словами Игоря Васильевича: "В то время как до толщины в 0,01 мм прочность 
изолятора не меняется с толщиной и равна 500 тысячам вольт на сантиметр, при 
меньших толщинах она начинает расти, и довольно быстро, так что для слоя 0,001 
мм пробивной градиент (значение пробивного напряжения изоляторов при толщине в 
1 
см. - П. А.) возрастает до 10 миллионов вольт...

Рост пробивной прочности не останавливается на значении в 10 миллионов вольт на 

сантиметр, а все время идет дальше по мере уменьшения толщины изолятора, 
достигая при толщине в 1/5000 мм значения 80 миллионов вольт, а для образцов 
1/10000 мм - 150 миллионов".

Эти результаты вызывали оживленные споры. Волнение не могло не охватить 
молодежь, не вызвать интереса. Игорь Васильевич так оценил тогда последний 
результат: "Даже для физика сила, которая возникает в изоляторе при градиенте в 

150 миллионов вольт на сантиметр, лежит вне привычных представлений".

Тому, что события развивались дальше со стремительной быстротой, способствовал 
и 
руководитель лаборатории Абрам Федорович Иоффе, также увлекшийся и выдвинувший 
свою идею пробоя изоляторов в результате образования лавины ионов.

"Явление это, - писал тогда Игорь Васильевич, - подобно горной лавине. 
Накопившийся снег, нависнув над пропастью, долго лежит спокойно. Но достаточно 
лишь сорваться одному камню, обвалиться куску снега, как этот небольшой толчок 
увлечет за собой несколько новых комьев, каждый из которых, в свою очередь, 
создает новые, и буквально в несколько мгновений рушится масса снега. Лавина 
вырывает с корнем деревья, сносит избы, засыпает селения".

Так вот, Иоффе предположил, что с уменьшением толщины изолятора число 
столкновений и вновь образующихся ионов падает и вероятность образования лавины,
 
то есть пробоя, уменьшается. Ведь чем меньше толщина тела, считал он, тем 
меньше 
встреч ионов, тем больше сопротивление. Для того чтобы пробить тонкий изолятор, 

нужно приложить большие электрические силы.

Академик А. Ф. Иоффе пошел дальше - он сказал: раз все дело в том, чтобы 
изолирующий слой был достаточно тонким, то вместо одного толстого куска следует 

взять множество тонких. В каждом таком тонком слое ионизация будет очень слаба, 

она далеко не пойдет. Нужно только воспрепятствовать ионам переходить из одного 

слоя в другой, сделать для них непроницаемые перегородки. Так родилась идея о 
слоистых изоляторах, которые, как предполагали тогда, будут обладать 
сверхпрочностью и смогут сыграть огромную роль в производстве, передаче и 
потреблении электроэнергии.