Вскоре Игорь и Марина "сколотили" группу молодежи и пустились в путешествие на 
лодках по реке Белой. Таков был любимый отдых Игоря Васильевича.

Уезжать от родителей не хотелось. Решили, как только найдут квартиру, заберут 
родителей к себе в Ленинград.

Вскоре в той же квартире, где жили Игорь с Мариной, освободилась полутемная 
комната, которую они и сняли для Бориса и родителей.

К тому времени Борис Васильевич закончил университет в Казани. В физтехе 
оказалась вакансия, и Игорь Васильевич написал брату, чтобы он ехал в Ленинград.
 
Так братья Курчатовы стали работать в одном институте.




Своеобразный рубеж


Февраль 1927 года стал своеобразным рубежом для Курчатова - в этом году 
началась 
его семейная жизнь и преподавательская деятельность. Преподавание было 
органическим делом Игоря Васильевича, испытывавшего настоятельную потребность 
передавать другим то, чем он овладел, передавать в яркой, увлекающей слушателей 

форме.

В архиве политехнического института сохранилась толстая папка с множеством 
чисел, перечеркнутых цветными карандашами, - личное дело доцента Курчатова. 
Автобиография его датирована 20 февраля 1927 года, 22 марта он был утвержден 
предметной комиссией в качестве кандидата для прочтения курса "Учение о 
диэлектриках". Пятнадцатью голосами против одного он был допущен к чтению курса 

в качестве сверхштатного доцента.

В папке написанная рукой Игоря Васильевича программа курса "Учение о природе 
диэлектриков".

Первый раздел курса посвящен электрической проводимости диэлектриков, ее 
закономерностям и механизму. В нем рассматривались диэлектрические свойства 
газов, жидкостей, твердого тела. Второй раздел: "Пробой диэлектриков по новым 
теориям", как можно судить из описания, был основан на самых последних данных 
мировой науки.

Игоря Васильевича и в физико-техническом и в политехническом неизменно окружали 

люди, как и он, фанатически влюбленные в науку. Он умел находить их, привлекать 

к себе. Так, в своей лаборатории однажды он сделал "открытие" хотя и не чисто 
научное, но имевшее большие последствия. Он заметил... аномалию в поведении 
служителя лаборатории Павла Кобеко, в обязанности которого входило убирать 
помещения и выполнять различную подсобную работу. Павел не участвовал в 
исследованиях, но он не уходил домой, пока не заканчивался очередной опыт. 
Иногда, когда что-то не ладилось или не работало, его рука первой тянулась к 
тому месту схемы, где таилась причина неполадок. Узнав, что Кобеко окончил 
высшую сельскохозяйственную школу и по специальности химик, Курчатов сказал 
ему:

- Вот что, химик, попробуй-ка определить характеристики вот этого образца, - и 
вручил ему кристалл каменной соли.

За первым поручением последовало второе. И вот среди авторов работы "К вопросу 
о 
подвижности ионов в кристаллах каменной соли" наряду с И. В. Курчатовым, А. К. 
Вальтером и К. Д. Синельниковым появилось новое тогда имя в науке - П. П. 
Кобеко. Курчатов и Кобеко в дальнейшем выполнили вместе еще десять важных 
научных работ. Кобеко стал потом известным специалистом, членом-корреспондентом 

Академии наук СССР.

Судьба в годы войны их разлучила. Курчатов уехал из Ленинграда на фронт, а 
Кобеко остался в блокированном городе, где возглавлял находившуюся там группу 
сотрудников ЛФТИ, разработал метод получения пищевых продуктов из олифы, много 
делал для обороны города.

Физико-технический институт стал "гнездом" выдающихся питомцев именно потому, 
что здесь сложилась своя школа требований к сотруднику и его научной работе. 
Сотрудник должен был критически относиться к тому, что сделано до него, на 
основе этого разработать собственный, не повторяющий ошибки прошлого, метод