а я, как он уходит, ссутулившись и опустив голову. Как же может 
быть, что еще час назад я любила его? И в самом; деле, чувства, которые я 
испытывала в тот момент, трудно назвать любовью. Я высоко ценила Карима и 
всегда считала его выше других (мужчин нашего общества. Как это ни прискорбно, 
по сути своей он оказался таким же, как остальные.
 Да, в нашей семейной жизни были сложности. Да, мы частенько раздражали друг 
друга. Но все это было только в последний год. До этого было семь лет счастья и 
взаимопонимания. И теперь он уже думал о новых удовольствиях, о радости в 
объятиях другой женщины. Хуже всего было то, что он оказался человеком, 
способным шантажировать женщину ее же собственными детьми. Безо всякого стыда 
он посмел предположить, что я способна отдать своих детей на воспитание 
сопернице. Я поняла, что, как и остальные женщины, вынуждена считаться с 
реальностью, в которой миром правят мужчины.
 В моем мозгу начали вырисовываться контуры плана мести, и я с жалостью 
подумала о своем муже. Не просто будет Кариму лишить меня моих детей!




 БЕГСТВО


 В отличие от большинства саудовских мужчин, Карим не прятал от меня паспорта и 
другие документы. Что же касается меня, я давно уже научилась воспроизводить 
подпись своего мужа, а его личная печать хранилась в верхнем ящике стола в 
кабинете.
 Когда я собралась с мыслями и вернулась в дом, Карима нигде не было видно. Что 
ж, значит он, ко всему, еще и трус! Теперь я не сомневалась, что ближайшие пару 
дней он проведет на вилле своего отца.
 Вдруг я вспомнила о Норе и представила, какова будет ее радость, если мы с 
Каримом разведемся. Наверняка, она уже присмотрела для своего сына вторую жену. 
До этого момента я не думала о том, кто окажется второй женой Карима. Думаю, ей 
должна была стать одна из принцесс королевского дома, так как принцы женятся 
только на равных себе.
 Я спокойно упаковала дорожную сумку и выгребла из домашнего сейфа несколько 
сотен тысяч долларов. Как и многие члены королевской семьи, Карим опасался 
революции, которая всегда может произойти в монархическом государстве, и держал 
на этот случай некоторую сумму денег, чтобы иметь возможность откупиться от 
восставших масс. Я мысленно вознесла молитву Аллаху о том, чтобы шиитское 
меньшинство в Восточной провинции свергло суннитских лидеров, и со злорадством 
представила себе, как Карима линчует толпа фанатиков.
 Упаковав в маленькую сумочку свои драгоценности, я с легкостью подготовила все 
необходимые бумаги. С сестрами я решила не делиться своими планами, так как 
боялась, что какая-нибудь из них может проболтаться своему мужу. Мужчины все 
заодно, и Карима немедленно поставили бы в известность.
 Я подозвала служанку, которой доверяла более всего, так как знала, что Карим 
примется расспрашивать ее в первую очередь, и сказала ей, что уезжаю на 
несколько дней в Джидду. Теперь Карим наверняка пойдет по ложному следу.
 Затем я позвонила одному из наших пилотов и сказала, что мы вылетаем в Джидду 
через час, так что я буду ждать его в аэропорту. После этого я позвонила в 
Джидду и сказала слугам, что собираюсь навестить подругу в городе, так что в 
случае, если Карим позвонит, они должны будут сказать ему, что я в гостях и 
позвоню при первой же возможности.
 Я хотела, чтобы Карим не проведал о моих истинных планах как можно дольше.
 По пути в аэропорт я с удивлением обратила внимание на то, какое интенсивное 
движение на улицах Эр-Рияда. Город заполонили рабочие-иностранцы, так как никто 
из саудовцев не занят на неквалифицированных работах. У меня мелькнула мысль, 
что в один прекрасный день они устанут от нашего гнета, и тогда наши тела 
станут пищей для бродячих собак.
 Когда пилот узнал меня в идущем навстречу ему черном силуэте, он улыбнулся и 
помахал мне рукой. Он уже много раз возил меня на нашем самолете и всегда 
напоминал мне тех дружелюбных пилотов, которые везли нас с матерью к Саре много 
лет назад. При воспоминании о матери сердце мое дрогнуло; как бы мне хотелось 
оказаться вновь в ее объятиях!
 Поднявшись на борт, я сказала пилоту, что мои планы изменились: мы летим в 
Дубай, так как один из наших детей там заболел, и Карим по телефону посоветовал 
мне лететь не в Джидду, а к детям. Если болезнь серьезна, сказала я, Карим тоже 
прилетит туда.
 Я, не моргнув глазом, лгала пилоту. Сказала, что, скорее всего, младшая дочь 
просто соскучилась по дому и мое присутствие успокоит ее. Он сочуственно 
заметил, что дети отсутствуют уже три недели, а это слишком долго для малышки.
 Не задавая больше вопросов, пилот изменил план полета. Он уже много лет 
работал на пас, и всегда считал пас счастливой парой. У него не было причин 
сомневаться в правдивости моих слов.
 Когда мы прибыли в Дубай, я велела пилоту ждать в отеле «Шератон», в котором 
он обычно останавливался. На следующий день я обещала позвонить ему, чтобы 
поставить в известность о дальнейших планах, и добавила, что он может считать 
себя в кратковременном отпуске, так как Карим сказал, что в ближайшие несколько 
дней самолет ему не понадобится. У нас было три самолета, и один из них всегда 
находился в готовности, на случай, если Кариму понадобится куда-нибудь лететь.
 Когда я неожиданно появилась перед детьми, они были в восторге. Директор 
английского летнего лагеря сочувственно покачал головой, когда я сказала ему, 
что бабушка серьезно больна и хочет повидать внуков. Я сообщила, что забираю 
детей в Эр-Рияд немедленно, и директор поспешил в офис, чтобы принести их 
документы.
 Перед тем как попрощаться, я сказала, что не могу дозвониться до слуг, 
сопровождавших детей в Дубай, так как у них, по-видимому, выходно