ушек при условии, что они не снимают чадру и не вступают в разговоры 
с аристократками. Одна из моих подруг говорила мне, что бывали случаи, когда 
некоторые мужчины переодевались в женское платье с чадрой, чтобы иметь 
возможность взглянуть на лица тех, кто никогда не покажется мужчине. Сами 
мужчины отмечали это событие в одном из крупнейших отелей города, где 
развлекались таким же образом, как и женщины в доме невесты – болтали, ели и 
танцевали.
 В Саудовской Аравии во время свадьбы женщины и мужчины собираются в разных 
местах. Единственными мужчинами, которым разрешено присутствовать на женском 
празднике, являются жених, отец жениха и отец невесты, а также священник, 
совершающий обряд. В нашем случае отец жениха исключался – его давно уже не 
было в живых, так что, кроме священника, только мой отец и жених присутствовали 
на церемонии.
 Наконец рабы и слуги начали подавать еду, возле которой сразу же наступило 
столпотворение. Первыми к столам были допущены простолюдинки, пришедшие па 
праздник в чадре. Эти бедные женщины жадно хватали еду, которую им слишком 
редко случалось попробовать. Руки их так и мелькали, когда они отправляли под 
свое покрывало кусок за куском. После них и остальные гости подошли к своим 
столам и принялись за копченую лососину из Норвегии, русскую икру, перепелиные 
яйца и прочие деликатесы. Четыре огромных стола ломились под тяжестью пищи. 
Закуски стояли слева, главные блюда посредине, десерты справа, а на отдельном 
столике располагались прохладительные напитки. Алкоголь, запрещенный Кораном, 
конечно же, отсутствовал, хотя я видела, что многие женщины принесли с собой в 
сумочках маленькие фляжки и, хихикая, время от времени удалялись в ванные 
комнаты, чтобы сделать глоточек.
 Наконец наступила самая интересная, по моему мнению, часть праздника. 
Появились египетские танцовщицы, которые должны были исполнять танец живота. 
Толпа женщин самых разных возрастов затихла, с настороженным интересом наблюдая 
за танцем. Мы, саудовцы, привыкли принимать себя слишком уж всерьез и с 
подозрением относимся к любому проявлению веселья, так что я была изрядно 
ошеломлена, когда одна из моих пожилых тетушек вдруг выбежала в центр и 
присоединилась к танцующим египтянкам, показав на удивление высокий класс, чем 
привела меня в полное восхищение, несмотря на неодобрительное перешептывание 
остальных родственниц.
 Снова послышался грохот барабанов, и я поняла, что сейчас должна появиться 
невеста. Все гости в ожидании смотрели на двери, через которые она должна была 
выйти во двор. И действительно, через несколько секунд двери распахнулись, и 
появилась Сара, сопровождаемая матерью и одной из старших теток.
 Лицо Сары закрывала полупрозрачная розовая вуаль, поддерживаемая тиарой из 
розового жемчуга. Моя сестра была ослепительно красива, и все присутствующие 
заахали от восхищения и зацокали языками. Под вуалью можно было разглядеть, как 
напряжено от страха ее лицо, однако гостей это ни в коей мере не смутило – в 
конце концов, юная невеста и должна быть испуганной.
 Вслед за Сарой из дверей вышли дюжины две родственниц, выражающих радость от 
предстоящей церемонии громкими восклицаниями и цоканьем. Женщины во дворе также 
разразились радостными возгласами. Сара пошатнулась, но мать поддержала ее под 
локоть.
 Вскоре появился и мой отец в сопровождении жениха. Я знала, что жених старше 
моего отца, но одно дело знать, а другое – увидеть своими глазами. Он показался 
мне совсем древним стариком, а внешностью напоминал лисицу. Меня даже 
передернуло, когда я представила себе, как он прикасается к моей стыдливой, 
нежной сестре.
 Жених поднял вуаль Сары и расплылся в довольной ухмылке. Сестра была слишком 
накачана успокоительным, чтобы реагировать, и не шелохнулась, глядя па своего 
нового хозяина. Настоящая свадьба состоялась много раньше, и на ней не 
присутствовали женщины. Мужчины собирались отдельно и подписывали брачный 
контракт между собой, оговаривая детали, от которых моей сестре не было ни 
холодно, ни жарко. Сегодня будет сказано всего несколько слов, и бедная Сара 
навсегда лишится и той иллюзорной свободы, которой обладала, живя в доме своего 
отца.
 Священник объявил, что Сара теперь является законной женой и что положенный в 
таких случаях выкуп за невесту выплачен сполна. Затем он взглянул на жениха, 
который, в свою очередь, сказал, что он берет Сару в жены, и с этого момента 
она находится под его покровительством и защитой. Ни один из мужчин во время 
церемонии даже не взглянул на Сару. Прочитав несколько выдержек из Корана, 
священник благословил брак моей сестры. Все присутствующие женщины снова 
разразились приветственными криками и цоканьем. Свершилось! Сара замужем. 
Довольные мужчины, улыбаясь, обменялись рукопожатиями.
 Сара по-прежнему стояла неподвижно, а жених достал кошелек из кармана своей 
тобы [1] и начал раздавать гостям золотые монеты. Я вздрагивала от отвращения, 
слыша, как он принимает поздравления по поводу женитьбы на такой красивой 
девушке. Он подхватил мою сестру под руку и торопливо повел ее прочь. Проходя 
мимо меня, Сара встретилась со мной взглядом. Ее глаза молили о помощи, но я 
знала, что никто не сможет помочь ей. Вдруг мне вспомнились слова Сары, 
сказанные отцу: «Любая победа порождает ненависть, потому что побежденные 
несчастны». Хотя я была совсем еще молода, все же мне было ясно, что этот 
человек никогда не будет счастлив в этом браке, и какая бы кара ни постигла его,
 он ее заслуживает.




 PА3В0Д


 Отец запретил мне навещать Сару в первые три месяца ее замужества. Он сказал, 
что ей нужно время, чтобы привыкнуть к новой жизни и связанной с этим 
ответственностью, а вид родного дома и семьи может спровоцировать ее желание 
вернуться к юношеским мечта