тяжелыми револьверами «Вебли-Скотт» калибр.505, отрывающими руку и чуть не 
голову; и немецкими 9-мм люгерами со скошенной рукоятью, удивительной точностью 
и силой боя – аж череп разлетался! (они еще редко назывались тогда 
парабеллумами); и австрийскими манлихерами и штайерами...

И браунинг, браунинг! Старик Мозес Браунинг знал, что изобретает, это он ввел в 
обиход плоский полуавтоматический магазинный пистолет, пригодный к карманной 
носке и убивающий не хуже револьвера, только перезаряжается и взводится сам! 
Так что еще долго все аналогичные пистолеты так прямо и назывались – браунинги. 
Под тот же девятимиллиметровый калибр был боевой вариант (в отличие от 6,35 и 5,
65 «дамских», жилетных, сумочных), и убивал исправно, и имел оттенок 
«культурности» – подобал людям высокопоставленным и интеллигентам более, чем 
расхожий и громоздкий револьвер.

(Невозможно удержаться от замечания, что знаменитый советский ТТ – это браунинг 
№ 2, сделанный под маузеровский патрон 7,63, мы потом у Германии купили две 
патронные линии и нашлепали патронов море.)

Английские, французские и американские пулеметы систем «шош»; «льюис» и «кольт»,
 а также «браунинг» мы рассматривать не можем: здесь не трактат об оружии, а 
было их сравнительно немного, и патроны всегда представляли проблему, разве что 
вывезли вагонами с белого склада, поставленные им союзниками: а кончатся 
патроны – хоть бросай пулемет.

Патроны – меняли, доставали, ради них рейды планировали и города брали, где 
склады. Ради них на соглашения шли и условия принимали – а что делать?..

Трехдюймовые полевые орудия, редко – тяжелые 107 мм. Шрапнель и фугас, 
взрыватель дистанционный (трубка) и ударный. Аэропланы «Ньюпор» и «Сопвич», 
танки французский «рено» и английский Мк-II. Эта песня войны и убийства не 
имеет конца! Нюансы – смаковали!

Это все – вросшая заедино прослойка эпохи, молекулы вещества той жизни.




Ультиматум



– Разумеется, они не могут пойти на этот ультиматум. – Главнокомандующий 
войсками Советской Республики Сергей Сергеевич Каменев, сменивший, стало быть, 
на этом посту Вацетиса, постучал мундштуком хорошей турецкой папиросы по крышке 
серебряного портсигара и закурил.

Председатель же Реввоенсовета Республики Лев Давидович Троцкий поболтал в чае 
ломтик лимона и отхлебнул со звуком.

– Ликвидировать махновщину надо так и так. Своим предложением мы – выигрываем – 
что? Первое. Мы показываем свое миролюбие и готовность всех простить и 
сотрудничать. Мы вносим раскол в их ряды: многие послабее и поглупее будут 
выступать за польский поход и против безнадежной борьбы с нами. Второе. А вдруг 
да согласятся? Положение их трудное, попробовать-то можно. Третье. Самим фактом 
этого приказа мы без всяких послаблений даем им понять, кто в доме хозяин. 
Отправляйте!

Вагон мотнуло, чай плеснулся, Каменев процедил сквозь усы ароматный дым: отдал 
распоряжение. Несся сквозь страну, расталкивая ширящиеся границы, бессонный 
состав, и на рукавах часовых матросов, несущих караул в проемах тормозных 
площадок, топорщились специально сделанные эмблемы: «Поезд Председателя Р.В.С.Р.
».

Шел январь 20-го года. Реввоенсовет махновской республики стоял в 
Александровске. Где ему и был вручен приказ – приказ! – Троцкого: очистить 
занимаемый район и в безотлагательном порядке выступить всем на польский фронт, 
присоединившись к красным частям.

Реакция была предсказуемо злобной.

– У нас тут разные партии свободно ведут свою работу – большевики их всех же 
запретят. Да что запретят – перешлепают по законам военного времени.

– И газеты закроют!

– Товарищи! У нас без ограничений законно действуют рабочие профсоюзы. 
Руководство профсоюзов выступает категорически против ультиматума красных. Мы 
их диктатуру уже хорошо повидали! Пролетарская диктатура, а на самом деле 
диктатура над пролетариатом такая, что хуже царизма.