– Как красного комбрига – тебя будут рабочие уважать. Пора по городам ударить!




Анархокоммунистическая советская республика



Тула дала винтовки и патроны.

Александровск дал рабочий батальон. Коли махновцы стали Красной Армией – по 
закону им полагалось денежное довольствие. Условные 150 рублей стремительно 
мельчающими знаками заменялись посильным денежным содержанием – а кормиться в 
условиях паралича экономики пролетариям было нечем. Шли служить. В помощь чему 
ЧК проводила мобилизацию.

Большевистская власть норовила засылать в части комиссаров. Комиссаров терпели, 
и дисциплина крепилась дополнительно.

Бешеным налетом взяли Умань.

В Мелитополь вошли густыми колоннами – белые откатывались.

Под вопли «ура!», стрельбу и конский скок с клинками – города брали в кино. 
Взять город – это:

Прикинуть время и маршруты движения разным частям; по одной дороге – столпятся, 
все сожрут и все загадят.

Обеспечить боеприпасы и продовольствие. И думать, где ночевки наметить – в селе 
чи в чистом поле. Сухо или дождь? Под телегой спать или в луже?

Разведка засылает под видом торгующих селян, да шукающих родню рабочих, да 
отбившихся от семьи баб, – разведчиков. Где силы стоят? Где штаб, где казармы, 
где пулеметы? Что на водокачке, что на колокольне, как укреплена станция, много 
ли паровозов и вагонов на путях? В то же время – захватывают языков и выбивают 
сведения. Принимают добровольных осведомителей, натерпевшихся под белыми, – да 
смекают по ходу, честно ли они пришли, или засланы?

Контрразведка жилы мотает из подозреваемых: откуда взялся? что здесь делаешь? а 
как удалось тебе увидеть то и это?

Откуда ударим? А где для отвлечения внимания стрельбу поднимем? А в резерв на 
всякий случай что выделим?

Во всем этом нет особой ученой премудрости. Есть нормальный ум, смекалка, опыт 
и способность учиться кое-чему по ходу дела. Главная трудность в том, что 
соображать дома на печке горазд любой – а учесть все в сутолоке беспрерывных 
докладов, под градом неизбежных неожиданностей, под огнем, в неснимаемой 
тяжелой ответственности за всех своих людей и за последствия всех своих шагов – 
вот для этого нужно быть полководцем: хладнокровным, цепким, последовательным и 
бесстрашным, умеющим гнуть чужие воли в один намеченный жгут, преодолевающим 
чужие слабости и неумения.

Взяли Мариуполь, прошли по знойным улочкам, обсаженным тенистыми деревьями, под 
гром оркестра митинговали на площади, разместили раненых в больнице и в школе.

Взяли Бердянск – артиллерийскую базу Деникина!

– Реквизируйте у населения весь гужевой транспорт! Все подводы – под снаряды! 
Что не увезти – взорвать к чертям! Наша сила – в маневре!

Сутки горели и рвались склады, пацанва подбирала по улицам теплые зазубренные 
осколки; цветастый фейерверк трещал и рассыпался огненным цветом в ночном небе.

Взяли Екатеринослав! (Будущий Днепропетровск), столица края, цветущий город, 
жители которого были уже донельзя задерганы войной и частой сменой властей. 
Цокали копытами конные разъезды, звенели подкованными сапогами по булыжнику 
патрули, еле держались на затылках лихие папахи.

То было огромное пространство народовластия. (Демократия в изначальном 
американском смысле, как отчеканил Бенджамен Франклин: «Пространство 
договоренности вооруженных мужчин».)

В Харькове, Екатеринославе, Александровске (Запорожье), Луганске – всем правили 
свободные Советы. Стучали типографские машины, отшлепывая тиражи анархических 
газет. Работали школы и мастерские. Ставили в театрах спектакли отчаянные 
артисты, сбежавшие от голода и ЧК большевистских столиц.