них не шли, да еще и хлебушка иногда давали.

...И теребили опасно телеграфиста, пока он не достучался своим ключом до 
харьковского комиссара. И пригнали Махно большевистский мандат, и известили 
Кремль о намечающемся решении украинского вопроса и визите нового союзника.

Вот так Нестор очутился в поезде. И пара хлопцев для охраны.




Москва. Кремль



«Председатель Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов Республики 
хлеборобов Новороссии».

Ну что ж. Ничего особенного. На территории бывшей еще год назад Российской 
Империи – сегодня за тридцать новых государств. Мировой пожар, развал тюрьмы 
народов. А велика ли Республика-то? А и ничего – от Харькова до Екатеринослава, 
от Александровки до Луганска, так примерно. Това’гищи, да это же чуть не 
четверть Украины, это же как... половина Прибалтики! Да сегодня у нас самих 
ненамного больше в прямом управлении – от Питера до Тулы да от Смоленска до 
Ярославля...

– Еще бы не п’гинять! Обязательно п’гинять, батенька!

Ох был непрост Махно. Ох был смекалист. Многое успел передумать за тюрьму и 
каторгу. И умел слушать тех, кто старше и образованней – мотал на ус.

Несколько дней в Москве жил он по залегшим на дно анархистам, Волин и Аршинов 
дали адреса и устные инструкции. Расспрашивал. Ходил в большевистские клубы, 
слушал доклады и дискуссии – уяснял текущий политический момент, уточняя линию 
будущего разговора.

Он провел в Кремле два дня. В первый – был принят в ЦК и имел долгую беседу с 
Бухариным. «Коля-балаболка» при гарантиях собственной безопасности был ужасным 
сторонником террора.

– Правильно и неограниченно применяемые репрессии против врагов революции, 
товарищ Махно, – это чудодейственное оружие, способное приносить победу даже 
маленькой, но сплоченной группе в борьбе против полчищ врагов, разлагаемых 
собственной мягкотелостью!

– Вы когда-нибудь озверевших мужиков видели, товарищ Бухарин?

– Вот пусть это и будет последним, что суждено увидеть в жизни нашим 
непримиримым врагам!

– Немец – хороший солдат. А мадьяр – он и сам часто зверь. Классовый враг 
помещик от нас пощады не имеет. А вообще сила сегодня не на нашей стороне. Если 
зверями себя поставить – резню они устроят селянству, товарищ Бухарин. («А вот 
это то, о чем Волин предупреждал. Мы с самостийниками порежем друг друга, а 
потом большевики придут на пепелище и установят свою диктатуру».)

– А если силенок вам подбросить? Военному делу подучить?

– Мы думаем, именно такой союз мог бы принести пользу и нам, и вам.

– Да вы с чего же себя от нас отделяете?

– Да я здесь вот именно, чтоб говорить об объединении.

Назавтра перед Махно распахнулась дверь с другой табличкой: «Председатель 
Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих, 
крестьянских, солдатских и казачьих депутатов товарищ Яков Михайлович Свердлов».


Встал навстречу из-за огромного стола – немногим разве выше Махно, щуплый, 
обезьянистый, чернокурчавый в пенсне. Рукопожатие и разминка-допрос без 
предисловий: зачем вы здесь? каковы ваши планы? чего ждете от встречи? 
настроения на Украине? почему вы не помогаете нашим гвардейским отрядам? чем мы 
можем быть полезны вам, а вы – нам?

Еще на следующий день, в час ровно, его принял, в сопровождении того же 
Свердлова, Владимир Ильич Ленин. Прищур, касание к плечу, кресло, чай.

– И как же ваши к’гестьяне восп’гиняли лозунг: «Вся власть советам на местах»?