словаков сформировали Чехословацкий корпус – до 40 000 человек. И чехословаки 
стали воевать, помогая сокрушить проклятую Австро-Венгерскую монархию и тем 
приблизить свою свободу и независимость.

А тут и революции, и – Брестский мир! А по условиям подписанной Россией в общем 
капитуляции – армия распускается, а все пленные возвращаются на родину.

На родине эти чехи и словаки есть предатели, военные преступники. Они оставили 
ряды своей армии, изменили присяге и короне, добровольно взяли в руки оружие и 
бок о бок в рядах вражеской армии стали воевать против своих сограждан и 
братьев. Расстрел! Законы военного времени, война идет! Поэтому чехословаки 
категорически не хотят возвращаться домой.

Перед входящими с запада немецкими войсками чехословаки пятятся, сохраняя свою 
организацию. В окружающей кровавой смуте можно рассчитывать только на 
самозащиту. Корпус – это сейчас сила, а поодиночке сделают с тобой что захотят.

И корпус требует у Кремля: отправьте нас во Францию – мы продолжим воевать. 
Германию и Австрию ненавидим, свою родину хотим освободить, Франция – глава 
Антанты и ее войск в Европе, а ваши внутренние русские дела нас не касаются.

Немцы предупреждают Кремль: вот только попробуйте! Мы так не договаривались, 
чтоб вы снабжали вооруженными корпусами наших врагов. Да. Немцев тоже понять 
можно.

Ох не дурачки в Кремле сидели. Авантюристы, циники, нахрапистые, жестокие, 
поспешные – но умные, волевые, злые. Значит – так. Через черноморские порты, 
ребята, отправить вас нельзя. Там немцы и австрийцы все подходы контролируют, 
вас захватят. Через Архангельск или Мурманск тоже опасно: немцы под Питером, и 
немцы в Финляндии у Маннергейма, он сам, сволочь, немец, и там в любой миг 
перережут единственную железнодорожную ветку вдоль границы – и хана вам. А вот 
Транссиб, КВЖД – это дело другое. Две колеи, бесперебойное движение, через пару 
недель вы во Владивостоке – и добро пожаловать на корабли и куда хотите.

Корпус имеет имущество. Полевые кухни, палатки, лазареты. А на вагонах – что? – 
«40 человек, 10 лошадей». Полста эшелонов отдай и не греши. А где уже взять 50 
паровозов под пары?! Корпус откатился перед немцами под Пензу – и начал оттуда 
вытягиваться через Сибирь на восток.

На станциях – стычки: паровозы давай! А навстречу на запад валят из плена 
бывшие их сограждане, и вечно стычки с мадьярами – венгры и чехи друг друга не 
переносили. («Не знаешь ты, брат, мадьяр», – сказал старый сапер. – Всем привет 
от Швейка.) Постреляли как-то чехи немного венгров – а те первые начали!

А немцы – Кремлю: почему с оружием от вас в Европу едут с нами воевать?! И 
озверевший Троцкий – местным органам: а разоружить к черту чехов – под вашу 
личную ответственность! А чехи: ну да, у вас без оружия враз шлепнет кто хочет, 
мы же договорились, что с оружием едем. Короче: местные советы и ЧК попробовали 
разоружить чехов и пострелять немного их за сопротивление. Вознегодовав от 
этого варианта братской славянской любви, чехи разоружили местные советы и ЧК 
по линии своего следования – от Пензы до Иркутска. То есть с их стороны это 
было, можно сказать, оборонительной мерой: они-то хотели лишь быстрей смыться 
из России, но уже насмотрелись, что происходит с теми, кто не может себя 
защитить.

А тут либералы, а тут сторонники Учредилки, а тут анархисты, а тут интеллигенты 
и офицеры: виват, господа чехи! Мы с вами, мы вам все дадим, каждому по 
паровозу до самого Парижа, только пока помогите чуть-чуть сбросить на местах 
этих германских шпионов, чуть вас не расстрелявших, а? То есть как советы 
попрятались от разозленных чехов – так остальные элементы, небольшевистские, 
взяли власть в этих местах. Осколки Учредительного собрания...

Началось это все 25 мая 1918. А осенью Австро-Венгрия уже пала, рассыпалась.




Почему работали железные дороги?



Осталась масса воспоминаний и документов: несчастных начальников станций 
расстреливают, вешают на семафорах, топят в сортирах, – за то, что нет 
паровозов, угля, воды, вагонов. Так почему те не сбегают?! И еще: вот ездят 
бронепоезда – так почему банды и прочие местные партизаны не разнесут к черту 
железные дороги? Почему не разнесли в пух железные дороги, чтоб не гнали 
красные свои войска в глубинки, не вывозили хлеб и прочее? В гигантской Сибири 
– взорви и разметай колею, и живи спокойно, как на острове!

Потому что железнодорожные рабочие и служащие были объявлены на военном