петроградского пролетариата 18–22 апреля с требованием к правительству удалить 
10 министров-капиталистов и передать всю власть Советам крестьянских, рабочих и 
солдатских депутатов, о выступлении, которое силою оружия было подавлено, 
превратило манифестацию в демонстрацию против Временного правительства и всех 
социалистов, участвовавших в нем.

Командир 8-го сербского полка в спешном порядке увел полк по месту жительства. 
Часть пулеметной команды заявила себя солидарной с анархистами и влилась в ряды 
демонстрантов.

Демонстранты были настолько многочисленны, что их шествию не видно было конца. 
После того, когда вынесли резолюцию «Долой правительство и все партии, 
стремящиеся нам навязать этот позор...» и двинулись по улицам с песней марша 
анархистов, они проходили несколько часов беспрерывными рядами в 5–8 человек.

Настроение было настолько приподнято и направлено против правительства и его 
агентов, что политиканы из Общественного комитета, офицеры из пулеметной 
команды, за исключением двух любимцев солдатской массы – анархиствующего 
Шевченка и артиста Богдановича, все попрятались в штабе сербского полка, а 
милиция, которая за все время своего существования никого еще не арестовывала, 
разбежалась из Гуляй-Поля.

Анархисты сделали доклад массе демонстрантов о чикагских мучениках-анархистах. 
Демонстранты почтили их память коленопреклонением и попросили анархистов вести 
их сейчас же в бой против правительства, всех его агентов и буржуазии.

Однако день прошел без эксцессов.

То было время, когда власти из Александровска и Екатеринослава обратили уже 
свое внимание на Гуляй-поле и не прочь были вызвать его преждевременно к бою.

Весь май прошел в напряженной работе на съездах крестьян в Гуляй-Поле и 
Александровске.

На александровском съезде я сделал доклад о том, что трудовое крестьянство 
Гуляйпольской волости не доверяет дела революции общественным комитетам и взяло 
комитет под свой контроль. Поясним, в каком порядке.

Делегаты от крестьян на этом съезде, приветствуя гуляйпольских крестьян, 
обещали у себя на местах проделать то же самое. Присутствовавшие на съезде 
эсеры были довольны, но эсдеки и кадеты подчеркнули съезду, что акт крестьян 
Гуляйполя по отношению к общественным комитетам идет вразрез с политикой общего 
в стране нового правительства, что это, дескать, пагубно для дела революции, 
так как такой контроль над установленными территориальными единицами – 
общественными комитетами – крестьянской организации обезличивает физиономию 
правительственной власти на местах.

Кто-то из крестьян выкрикнул: «Совершенно верно! Мы поэтому-то будем стараться 
у себя на местах обезличивать общественные комитеты в области их 
правительственных замашек до тех пор, пока не преобразуем их в нашем духе и 
понимании нашего права на свободу и независимость в деле отобрания у помещиков 
земли».

Этого заявления из рядов крестьянских делегатов достаточно было, чтобы эсдеки и 
кадеты умиротворились. В противном случае делегаты от крестьян покинули бы зал 
заседания. А им оставаться в пустом зале было стыдно. Они в этот период 
революции еще надеялись преодолеть революционное настроение трудящихся.

Этот съезд в Александровске кончился тем, что вынес резолюцию о переходе земли 
в пользование трудового общества без выкупа и избрал уездный комитет. Эсеры 
радовались, эсдеки и кадеты злились, а делегаты от крестьян, разъезжаясь по 
своим местам, советовались, чтобы организоваться на местах самим, без помощи 
этих политических «гавкунов», чтобы объединиться селу с селом и повести 
вооруженный поход против помещиков. Иначе, говорили они между собой, революция 
погибнет и мы останемся опять без земли...

А когда я и Шрамко возвратились с уездного александровского съезда и доложили 
Крестьянскому союзу Гуляйпольского района о его результатах, то крестьяне очень 
сожалели, что послали нас на этот съезд, говоря: «Лучше было бы нам не 
участвовать на этом съезде, а созвать свой съезд у себя в Гуляй-Поле от 
волостей Александровского уезда. Мы уверены, что здесь подвинули бы вопрос о 
земле и захвате ее в общественное пользование скорее к цели. Однако делать 
нечего, надеемся, что наш Гуляй-Польский комитет Крестьянского союза ознакомит 
всех крестьян не только Александровского уезда, но и прилегающих к нему 
Павлоградского, Мариупольского, Бердянского и Мелитопольского с нашей позицией 
в этом вопросе, чтобы, таким образом, в Александровске знали, что резолюции мы 
очень недолюбливаем. Нам нужно живое дело».

Это заявление крестьян родило декларацию Гуляйпольского Крестьянского союза, 
гласившую, что «трудовое крестьянство Гуляй-Польского района считает своим