гменты «Ангуттары», находящиеся в этой сутте, 
обладают той же особенностью; так, там говорится о семи условиях благосостояния,
 пяти последствиях дурных дел, восьми причинах землетрясений и т.д. Утверждают, 
что первый из этих фрагментов в действительности был произнесен Буддой ранее. 
Точно так же фрагменты, встречающиеся в «Удане», кончаются в 
«Махапариниббана-сутте» восторженными фразами — уданой, как и в сборнике, 
носящем это название.


Ясно также, что повествовательная часть сутты была расширена. Параллельные 
повествовательные части находятся в «Самьютте». Три эпизода так разрослись, что 
в Палийском каноне стали самостоятельными суттами. Это «Махасудассана-сутта», 
«Джанавасабха-сутта» и «Сампасадания-сутта». Первая из них и в тибетской, и в 
китайской редакциях включена в сутту. Последняя из них (расширенная версия 
«львиного рыка» Сарипутты) — это вставка, как видно из ее отсутствия в 
тибетской версии, и ее пропуск — не случайность, он связан с тем, что там 
говорится о более ранней дате смерти Сарипутты. Общее ядро, рассказ о смерти 
Будды от его последних слов и вплоть до сетований окружающих, также содержится 
в отдельной сутте
[286]
.


История о смерти Будды была записана раньше, чем приведенные в комментариях 
рассказы о его юности. Но из содержащихся в ней упоминаний о зачатии и рождении,
 а также о преданиях относительно жребия властелина мира или Будды ясно, что во 
время ее фиксации легендарное повествование о его рождении уже существовало. 
Различие между ними как историческими свидетельствами в том, что рассказы о 
рождении и детстве относятся к периоду, относительно которого подробности 
биографии и даже сама ее основа вряд ли были известны. Но во время смерти Будды 
существовала община, заинтересованная в сохранении свидетельств о нем, которая, 
вероятно, располагала многими устными рассказами. Мы не можем сказать, что 
дей