о н.э. От комментаторов мы не получаем никакой информации, да и не похоже, 
чтобы они были в состоянии объяснить общественные практики, существовавшие за 
несколько веков до них. Но есть другие факты, подтверждающие предположение, что 
наличие некоего подобного обычая могло бы стать ответом на интересующий нас 
вопрос. Мы обнаруживаем, что соседние племена малла, которые тоже считали себя 
кшатриями, называли васеттхами в честь другого ведийского риши Васиштхи. В то 
же время первые три будды из шести предшествовавших названы кшатриями из готры 
Конданна
[67]
. Самого же Будду называют Ангирасой, то есть потомком Ангираса, который наряду 
с Готамой является одним из трех предков клана Готамы, перечисляемых при 
церемонии правара
[68]
.


Позднейшие буддисты, по-видимому, полностью забыли о ведийских риши. Об этом 
свидетельствует то, что тибетская легенда объясняет имя Гаутама, называя 
Гаутаму просто одним из предков Будды
[69]
. Проще было бы считать Готаму шакьев другим человеком — тезкой риши, но тогда 
останется необъясненным такой эпитет Будды, как Ангираса, а также ведийское 
название племени малла. За неимением точного объяснения нам остается принять на 
веру тот факт, что некоторые племена кшатриев притязали на принадлежность к 
брахманским готрам.

Среди этих народов могли сохраняться неарийские обычаи. Названия селений шакьев 
по большей части совсем не похожи на арийские, и существуют предания, 
посвященные таким событиям, что вряд ли они могли быть созданы в полностью 
проникнутом брахманизмом сообществе. Одно из них — это история о женитьбе 
шакийских принцев на своих сестрах. О ней вспоминают в рассказе о ссоре между 
шакьями и колиями во времена Будды: колии попрекают шакьев их происхождением. 
Будда, как и его отец, женился на родственнице, принадлежавшей к той же готре, 
причем в той степени родства, при которой брак запрещается.

У нас нет причин предполагать, что народы северовосточной Индии были арийцами в 
том смысле, в котором арийцами были ведические индийцы. Основную часть 
населения, судя по всему, составляли колы или мунды. Язык мундов полностью 
отличен от дравидийских, он родственен языкам сообществ, которые ныне живут на 
границах Ассама
[70]
. Брахманизм распространялся мирно, поскольку, несмотря на характерную для него 
кастовую замкнутость, присоединение новых племен к культурной общности 
происходило веками. Те, кто принимал его религиозную практику, входили в 
брахманическую систему при помощи фикции дополнительных каст
[71]
. Однако под всем этим покровом культуры жили старые поверья и обычаи другой 
цивилизации.

История рождения и юности Будды — это продолжение предания о царской 
родословной шакьев, но в Каноне об этом сказано даже меньше, чем о ранней 
генеалогии царского дома. Кроме того, канонические фрагменты, имеющие отношение 
к первой половине его жизни, по общему мнению, не относятся к изначальному 
тексту. Каковы их подлинные значение и ценность, можно увидеть, осуществив их 
подробный анализ. Керна упрекали за то, что он объединял предания, 
принадлежащие различным школам, в одно повествование. Это, бесспорно, 
ненадежный метод, желаем ли мы проверить ценность разнящихся друг от друга 
отчетов или же стремимся просто воспроизвести их в том виде, в котором они 
сложились в различных буддийских школах. В результате применения такого метода 
выходит нечто, чего не признала бы ни одна школа. С другой стороны, 
воспроизвести версию, бытовавшую лишь в одном течении, значит скрыть 
противоречия и пожертвовать полнотой картины. Сравнивая работы различных школ, 
мы получаем яснейшее доказательство того, что предания развивались, к ним 
добавляли новые имена, а события, о которых ранее лишь намекали или упоминали 
вскользь, различными путями обрастали подробностями и толкованиями. Никто не 
считает ни одну из этих версий исторической. Однако игнорировать все эти 
изменения тоже невозможно, если только нас не удовлетворяет в высокой степени 
субъективная подборка событий, которую осуществляют западные ученые, дабы 
представ