имя лейб-гусарского ротмистра Дениса Давыдова, свидетельствуют, что адъютанту 
князя Петра Ивановича чаще всего было отнюдь не до бесед с Вакхом в дружеском 
офицерском кругу. Из первых трех месяцев по возвращении с Дуная он, например, 
два с половиною проводит в дороге — то в седле, то в жестких курьерских дрожках.
 Как один из первых помощников и доверенных лиц Багратиона, Давыдов исполняет 
множество поручений главнокомандующего.

Денис Давыдов в эту пору принял и самое деятельное участие в подготовке и 
написании особой записки, поданной Багратионом на имя государя, в которой был в 
деталях разработан план новой кампании против французов. Князь Петр Иванович, 
глубоко убежденный, что война с Наполеоном неизбежна, дабы уберечь Россию от 
неотвратимости вражеского нашествия с запада, как приверженец суворовской 
наступательной тактики, предлагал упредить неприятеля и нанести ему удар через 
герцогство Варшавское. Выгоду от этого он предполагал немалую. В успешном 
действии против французских корпусов в Европе, покуда немногочисленных, 
разрозненных и занятых переформированием, князь не сомневался. Кроме того, 
первые же победы над неприятелем решат участь Польши и оторвут ее от Наполеона. 
Совершенно очевидно, что тогда не решатся выступить на стороне Бонапарта 
Австрия и Пруссия. Иначе и поспешно создающиеся польские легионы, и войска 
цезаря римского и оглушенного поражением Фридриха-Вильгельма III прибранные к 
рукам французами, будут вовлечены в поход против России...

Кто знает, как бы повернулись дальнейшие события истории, если бы боязливый и 
всегда сомневающийся Александр I вдруг принял этот смелый, решительный и 
дальновидный план Багратиона.

Вместо этого, как известно, царь, располагавший обширными и весьма точными 
данными о твердом намерении Наполеона сокрушить Россию, целиком положится на 
немецких военных советников и в первую очередь на бездарного генерала Фуля. По 
плану, сочиненному этим педантичным кабинетным «стратегом», русские войска 
будут растянуты на огромном пространстве по оборонительным кордонам, и, чтобы 
собрать армию воедино после начала вражеского нашествия, потребуется преодолеть 
неимоверные трудности и пролить реки солдатской крови. Огромные силы и средства 
в соответствии все с тем же «фулевым прожектом» затратит Россия для сооружения 
печально знаменитого Дрисского оборонительного лагеря, который и современники и 
историки единодушно назовут не чем иным, как ловушкой для нашей армии.

Находящийся при князе Багратионе и занятый будничными, не особо примечательными,
 по собственному его мнению, делами, Денис Давыдов внутренне уже готовил себя, 
как и многие передовые, думающие офицеры, к большим и серьезным испытаниям во 
имя любезного отечества. В армии креп патриотический дух. Пожалуй, никогда 
прежде в полках с таким усердием и рвением не изучались военные науки и 
уставные наставления.

Ходила по всей армии и хлестко-озорная эпиграмма Дениса Давыдова «К портрету 
Бонапарте», высмеивавшая людоедско-захватнические амбиции Наполеона и его 
страсть сажать на большие и малые европейские престолы своих братьев и прочих 
родственников:

		Сей корсиканец целый век
		Гремит кровавыми делами.
		Ест по сту тысяч человек
		И ....... королями.

Эта эпиграмма явилась, пожалуй, одним из первых в нашей литературе опытов 
резкой и броской, а главное, общедоступной политической стихотворной карикатуры.
 И она, без сомнения, делала свое дело: в канун иноземного нашествия внушала 
презрение и ненависть к алчному и кровожадному врагу.

Кстати, в эту пору Давыдов снова исполнен вдохновения. Однако былые восторги и 
упоения владеют им все менее. Им на смену приходит острое предчувствие 
приближающейся военной грозы:

		Так мне ли ударять в разлаженные струны
		И петь любовь, луну, кусты душистых роз?
		Пусть загремят войны перуны,
		Я в этой песне виртуоз!

Перуны самой большой и жестокой со времен изобретения пороха войны все ближе 
накатывались с запада к российским пределам.




«Отступая... Наступать!»


Я никакой позиции здесь не имею, кроме болот, лесов, гребли и пески. Надо мне 
выдраться, но Могилев в опасности и еще надо бежать. Куда? в Смоленск, дабы 
прикрыть Россию несчастную... Я имею войска до 45 тысяч. Правда, пойду смело и