Алленштейну и с ходу нанести русской армии фланговый удар. Наши же силы были в 
это время значительно растянуты, что как нельзя лучше способствовало замыслу 
предводителя французов.

Багратион, оценив обстановку и поняв всю ее серьезность, спешно отправил 
главнокомандующему бумагу, добытую у неприятельского курьера, а сам, не 
дожидаясь приказов, повел марш-броском свой авангард в Янково на соединение с 
главными силами. Как выяснилось на следующий день, Беннингсен никаких выводов 
из предостережения Багратиона не сделал, и левый фланг армии оказался под 
угрозой. Вечером стало известно, что Наполеон стремится к неукоснительному 
выполнению своего плана: по его приказу в стык русских корпусов активно 
действовали маршал Сульт и генерал Гюйо, захватившие мост через Алле и 
значительную часть обозов, принадлежащих левому крылу русской армии.

Единственным спасением в этой ситуации был спешный и сосредоточенный отход 
наших частей к Вольфсдорфу. Промедление в сем деле действительно могло 
обернуться не только подобием, но и самою смертью.

Ночной марш по узким лесным дорогам, по колено, а где и по пояс в снегу, с 
неприятелем на фланге на расстоянии пушечного выстрела, был ужасен. Он 
запомнится Денису Давыдову надолго. «Я в продолжение службы моей был свидетелем 
многих отступлений, — вспомнит он впоследствии, — но никогда не видал ничего 
подобного!..»

23 января главным русским силам удалось наконец сосредоточиться у Вольфсдорфа. 
Это оказалось возможным благодаря хладнокровному Барклаю, успешно прикрывшему 
отступление. Князь Багратион вполне заслуженно представил его за доблестное 
отражение французского натиска к очередной награде.



Наступало 24 января — день, который останется памятным для Дениса Давыдова 
навсегда, поскольку ознаменуется его первым боевым крещением.

Около десяти часов утра Багратиону донесли, что неприятель начал сбивать 
передовую нашу цепь под Варлаком, что верстах в четырех от Вольфсдорфа. Князь 
Петр Иванович поставил весь авангард, превратившийся теперь в арьергард, в 
ружье, чтобы прикрыть дорогу, по которой ему следовало отходить вслед за 
отступавшей армией. Вольфсдорф для сбережения этого селения он приказал войскам 
оставить и встретить французов на открытой местности.

С передовой нашей линии уже трещала ружейная перестрелка, перекрываемая иногда 
глухим уханьем пушек.

Денис твердо решил для себя, что непременно должен сегодня побывать в бою и 
испытать, на что способен. После убийственного зрелища под Морунгеном и 
изнурившей его робости это нужно было сделать во что бы то ни стало.

С этой мыслью он и отпросился у Багратиона в передовую цепь, будто бы для 
наблюдения за движением неприятеля.

Вскочив на трофейную Мари, к которой за последние дни успел приноровиться, 
разговаривая с нею, как со светскою дамою, исключительно по-французски, Давыдов 
поскакал туда, откуда слышалась неторопливая пальба, и скоро увидел казаков, 
лениво перестреливающихся с наступавшими на них неприятельскими фланкерами[18 - 
Передовыми стрелками, застрельщиками (франц.).], за которыми в отдалении 
виднелись сомкнутые колонны пехоты и перемещавшиеся массы конницы.

На серьезный бой, к коему себя внутренне готовил Денис, дело покуда вовсе не 
походило. Французские стрелки не спеша продвигались вперед, а казаки крутились 
перед ними и столь же неторопливо отходили к своим. До вражеских фланкеров, 
вытянувшихся в редкую цепь, было совсем недалеко, отсюда можно было даже 
различить их усатые смуглые лица. Ближе прочих к Давыдову оказался высокий и 
тощий француз в синем плаще и лохматой медвежьей шапке, показавшийся ему своим 
гордым и независимым видом офицером. Денису не терпелось совершить что-нибудь 
отчаянное и смелое. Он подскакал к казакам и крикнул срывающимся от волнения 
голосом:

— Братцы! А не отбить ли нам сего офицера, что от своих выдвинулся? Ежели 
дружно навалимся, глядишь, и захватим! А? Ну как, братцы?..

У казаков его предложение, к удивлению, никакого энтузиазма не вызвало.

— Да нехай себе едет, — ухмыльнулся один из них, — мы их не шибко тревожим, а 
они нас. Чего же на рожон-то лезть?

Давыдов, конечно, не выдержал и выскочил навстречу офицеру один и тут же 
пальнул в него из пистолета. Француз ответил из своего. Несколько других 
фланкеров выстрелили по Денису из карабинов.