этому пришло в 1956 г., когда на воздушном параде в Тушине были показаны 
прототипы будущих истребителей Сухого - С-1 и Т-3. В западной авиационной 
прессе появилось множество статей, посвященных описанию самолетов, созданных в 
КБ Сухого. Общий аншлаг: Конструктор, вышедший из тени. В это время я твердо 
решил, что буду работать в КБ П. О. Сухого. Для такой уверенности у меня были 
основания: во-первых, в то время я являлся секретарем комитета комсомола 
факультета, а во-вторых, получал стипендию им. Сталина, что предоставляло мне 
право самому выбирать место будущей работы. Пришло время, и я выбрал КБ Сухого, 
куда и был направлен на преддипломную практику. На практике мне не повезло. 
Надежды на прохождение ее в бригаде общих видов не оправдались, и меня 
направили в бригаду систем кондиционирования воздуха. Дело в том, что в начале 
1956 г. нашу маёвскую группу СД-1-93 переименовали в СД-3-93 и объявили, что 
отныне мы являемся не самолетчиками, а специалистами по оборудованию самолетов. 
Нам популярно разъяснили, что это за новая специальность, и что наши дипломные 
проекты отныне в основном должны быть посвящены разработке средств спасения, 
систем кондиционирования или гидравлических систем. 

На заседании Государственной комиссии, направлявшей нас на работу в те или иные 
КБ, со мной возникли некоторые затруднения. Во-первых, на меня пришла 
персональная заявка, подписанная Александром Сергеевичем Яковлевым, а я туда не 
хотел. Вторая трудность возникла после того, как я защитил дипломный проект, 
получил красный диплом и рекомендацию в аспирантуру. Меня сразу же пригласили в 
партком МАИ и предложили стать секретарем комитета комсомола института с 
одновременной учебой в аспирантуре. Я отказался. Итак, я добился своего и был 
распределен на работу в КБ Сухого. При этом мне, конечно же, хотелось работать 
в бригаде общих видов. Ни много, ни мало. Но отдел кадров и начальник КБ мне 
категорически отказали. Я не успокоился. Меня тогдашнего, молодого и настырного,
 трудно было отвернуть от выбранной цели. Я стал искать способ выйти на П. О. 
Сухого и попасть к нему на прием. И судьба однажды улыбнулась мне. Встретив 
как-то в коридоре начальника бригады общих видов Ивана Ивановича Цебрикова, я 
обратился к нему с просьбой устроить мне встречу с Сухим. Мы разговорились, и 
он меня неожиданно спросил: 

- Скажите, Сергей Иванович Самойлович - это ваш отец? 

- Да, отец. 

- А в Липецке он преподавал? 

- Преподавал. 

- Так вот я - его ученик. 

Мир тесен. Мне несказанно повезло, что моим будущим начальником оказался ученик 
моего отца. Позже Цебриков устроил мне встречу с П. О. Сухим. В тот, первый, 
раз он принял меня очень сухо. На его вопрос "почему вы хотите работать именно 
в бригаде общих видов?" начал говорить, что мечтаю об этом с детства, рассказал 
и о встречах с Циолковским, показал свои рисунки будущих самолетов. Может, 
сбивчиво и эмоционально, но я выложил всё (а скорее - и больше чем нужно), что 
так долго вынашивал. Итог разговору подвел П. О. Сухой: - Не в моих правилах 
брать в бригаду общих видов инженеров со студенческой скамьи. У меня в этой 
бригаде работают только конструктора, имеющие стаж 4-5 лет в других 
подразделениях КБ. Поэтому я не думаю, что вы сможете работать в этом 
коллективе. Однако, учитывая то, что вы воевали, я приму вас в бригаду общих 
видов с испытательным сроком в один год. Потом вы придете ко мне и попросите о 
переводе вас в любой отдел, который пожелаете. Сухой при этом разговоре был 
предельно вежлив и ничем не проявил своего превосходства надо мной. После этого 
я дал сам себе слово, что расшибусь, но оправдаю его доверие. Вот так началась 
моя работа в бригаде общих видов. Бригада тогда была небольшая, человек 15-17. 
Основной костяк ее составляли А. Поляков, А. Кузнецов и В. Сизов, которые 
проектировали самолеты С-1, Т-3, ПТ-7 и П-1 (я называю индексы, существовавшие 
в то время). Начальником бригады, как уже было сказано, являлся И. Цебриков - 
сотрудник Сухого с 1937 года, блестящий весовик, милейший и весьма 
интеллигентный человек. Я очень многим ему обязан. 

С началом работы в КБ я стал приглядываться к заведенному здесь порядку, к 
"уставу монастыря". Первое, что бросилось в глаза - это точность, строжайшая 
дисциплина времени. Сам Павел Осипович приходил в бригаду общих видов два раза 
в день, в 9 утра и в 2 часа дня. Причем делал он это настолько пунктуально, что 
мы по нему часы сверяли. Кстати, первым начальником бригады общих видов при 
воссоздании КБ был Е. Адлер, очень способный и грамотный конструктор, 
работавший до этого в КБ А. С. Яковлева. Так вот, он имел всего один 
недостаток: постоянно приходил на работу в 10-11. Поскольку Сухой появлялся в 
бригаде раньше, ровно в 9.00, и отсутствие Адлера не оставалось не замеченным, 
последний продержался в КБ недолго и был вскоре уволен. Обычно П. О. Сухой 
обходил всех конструкторов, стоял или садился рядом, смотрел, думал, иногда 
задавал вопросы, а иногда брал в руки карандаш, исправлял чертеж и спрашивал 
конструктора: "Может быть так будет лучше?". При этом никакого давления на 
психику, чрезвычайная интеллигентность, тихий и спокойный голос - все это 
располагало к общению. Внешняя мягкость, однако, отнюдь не снижала