- Меньше? - переспросил Крымов, вспомнив свои мысли о п о с л е д н е м солдате.
 - Кто же виноват? 

- Нет, они будут умирать героями, - сказал Душкевич. 

В зал вошел командир корпуса. 

Душкевич не договорил, шагнул навстречу Артамонову, они обнялись и троекратно 
расцеловались. 

Расцеловал Артамонов и Крымова, с удовольствием, произнеося: - С победой вас! 

Он потребовал подробного рассказа, как Мартос взял Нейденбург, и, когда Крымов 
поведал, как стояли перед городом и выдвинули артиллерийский дивизион для 
устрашения, Артамонов засмеялся. 

- Нейденбург пал, потому что первый корпус надавил на Сольдау! 

- Вы уверены? - спросил Крымов. - Может быть, есть другие причины? 

- Какие там причины! - отмахнулся Артамонов. - Мы готовы были лечь костьми, - 
эту нашу готовность нельзя сбрасывать. Непременно сообщить командующему о 
высоком духе войск. Я уже послал донесение, а вы подтвердите: нам противостояла 
целая дивизия... 

- Прошу прощения, - заметил Душкевич. - По нашим сведениям, в Сольдау были два 
полка. Я об этом доложил Алексею Михайловичу. 

- Что? Откуда два полка? - удивился Артамонов. - Помилуйте! Нет, я совершенно 
определенно знаю - дивизия! Разведка перехватила германский телефонный провод. 
Вот он подтвердит, - Артамонов поглядел на Ловцова. 

- Да, дивизия. 

Крымова покоробила покорность Ловцова, с которой тот врал. 

- Ну так что? Дивизия или все же два полка, - спросил Крымов у Душкевича. 

- По нашим сведениям, два полка, - повторил Душкевич. 

- В данном случае это не очень важно, дивизия или два полка, примиряюще 
произнес Ловцов. - Еще будет возможность это выяснить. 

- Надо выяснить! - сказал Крымов, одерживая себя. - Я еду к Роопу в Генрихсдорф.
.. Кстати, там базировались цеппелины. Помните? пленный капитан говорил, что в 
Сольдау два полка? 

Он показывал, что не верит Артамонову, даже больше - что Артамонов врет. В этом 
не было сомнений - мелко, бесцельно врет, лишь бы преподнести движение корпуса 
почти как битву народов. Все поняли смысл и, главное, суть крымовских слов. 
Артамонов расставил руки, наклонил голову набок и с досадой улыбнулся, раскрыв 
рот, словно говорил: "Э-э!" Ловцов с безучастным видом отвернулся. Душкевич 
взял Крымова за руку, стал советовать не ехать автомобилем, а взять лошадей и в 
сопровождение двух - трех конвойцев. 

- Я провожу господина полковника, - сказал Пфингстен. Крымов вышел из зала и 
вымолвил вполголоса: 

- Ну каков Мальбрук! Ты, Пфинготен, где-нибудь еще видывал таких? 

* * * 

10 августа, когда все корпуса второй армии беспрепятственно продвигались в 
глубину Восточной Пруссии, начиная верить в повальное бегство германцев, у 
деревни Орлау передовой полк пятнадцатого корпуса, 29-й Черниговский, 
натолкнулся на сильное сопротивление. 

После полудня полк стал занимать лежащую в лощине деревню и после небольшой 
перестрелки с германским арьергардом без труда занял ее. 

Командир третьей роты штабс-капитан Соболевский с надеждой смотрел на остаток 
дня. Нужно было дать людям отдохнуть, напечь каких-нибудь лепешек, ибо в 
Нейденбурге полк не успел разжиться хлебом. И еще - раненых было мало, три 
человека с царапинами. 

Соболевский вызвал артельщика и фельдфебеля отдать необходимые распоряжения. 

Денщик во дворе разогревал самоварчик; в комнате было чисто и уютно. Солнце 
ярко освещало все углы, поблескивало на резных дверцах дубового буфета с 
толстощекими жизнерадостными фигурками купидонов. Артельщик вернул Соболевскому